Надо же, опять Каббала! Похоже, от нее никуда не денешься, ни на земле, ни под землей… А вот еще одна папка, которую Альвенслебен поручил мне прочесть. На заглавном листе хранящегося в ней документа темнела надпись: «Рабби Раши и девять рыцарей».
* * *
…В сумерках два рыцаря спешились у ворот дома с наглухо закрытыми ставнями. На стук вышел слуга и с поклоном проводил гостей в маленький внутренний дворик с растущим посередине большим лимонным деревом. Раши собирал лимоны в корзинку, довольно бормоча что-то себе под нос. У него была смуглая, почти темная кожа, чуть сгорбленная низенькая фигура с крупной седой головой, длинная серебристая борода и густые брови. Он походил бы на сказочного колдуна, если бы не добрые, широко распахнутые зеленые глаза и ребяческая улыбка от уха до уха. Увидев рыцарей, Раши вразвалочку, как обычно ходил среди учеников, зашагал к ним навстречу, шаркая по серым камням дворика. Предложил анатолийского вина, пригласил в дом. Гости от вина отказались и войти в дом не захотели. Все трое устроились на скамье подле окна рядом с кустами лаванды и жасмина. Разговор вели полушепотом.
– …в этом и состоит мой святой обет, – донесся голос хозяина, – мой месират нефеш. Для каббалистов это означает готовность пожертвовать собой ради достижения великой цели исцеления агонизирующего мира и постижения Творца.
– Каждый из нас несет свой обет, – откликнулся старший из рыцарей. – Покажи Книгу и ее тайный Дом.
– Хорошо. Сегодня ночью.
* * *
Ночь выдалась прохладной, темной – луна почти не светила. Дом спал. Раши встретил гостей сам. Он накинул на голову талит, взял лампу и открыл тяжелый люк в полу кухни. По двенадцати мраморным ступеням все спустились в погреб. В отличие от просто, почти бедно обустроенного дома, убранство погреба поражало своей изысканностью: не подвал, а настоящий подземный храм. Пол выложен такими же серыми камнями, что и внутренний дворик, его восточную часть покрывал старинный молитвенный ковер, стены украшены сложнопереплетенными узорами из голубой и зеленой мозаики. Вокруг ковра – керамические кувшины со свежими цветами. У северной стены располагались столы из лакированного каштана, заваленные старинными свитками и манускриптами.
– …Итак, вы, каббалисты утверждаете, что родоначальниками Каббалы являются библейские герои Авраам и Моисей, – продолжал прерванный разговор гость.
– Да, мессир, именно праотец Авраам сумел увидеть за множеством проявлений различных сил природы единственную силу, воздействующую на мир, и назвал ее Творцом. Он разработал методику постижения единой управляющей силы, дав ей имя «Каббала» – «Получение». Свои знания Авраам изложил в «Сефер Ецира» («Книге Создания»). Однако в ходе бурных столетий развития человечества знания, полученные Авраамом, были утеряны, но возрождены Моисеем, который считается вторым прародителем Каббалы. Вы, конечно, знаете, что он трижды восходил на гору Синай, оставаясь там три раза по сорок дней в глубокой молитве наедине с Богом. В первый раз он получил от Бога скрижали с «Записями Закона», предназначенного для всех сынов Израиля. Во вторые сорок дней услышал от Бога «Душу Закона», в которой раскрывались тайны природы человека. Мишна может быть открыта только священнослужителям – раввинам, и пророкам.
В третьи сорок дней Бог сообщил Моисею главные тайны мироздания в виде наиболее секретной части религии, названной «Душа Души Закона». Это и было второе рождение Каббалы. Моисей, получив божественные знания о мироздании, написал Тору (Пятикнижие, или Ветхий Завет). Само слово «Тора» происходит от ивритских слов «ор» – свет и «хораа» – инструкция. В мире не существует другой книги, которая бы, как Тора, несла людям мудрость великого знания, равного знанию самого Творца.
– А могут ли простые смертные постичь всю премудрость этой книги?
– Они должны стремиться к этому всей своей жизнью.
– У тебя на столе рукопись. Что ты пишешь?
– Я пытаюсь написать комментарии к Торе. Пытаюсь объяснить то, что понятно моему бедному старательному разуму в книге Моисея. Я хочу, чтобы после моей смерти мои ученики, следуя этим комментариям, могли бы не только сами постигать заветный смысл Пятикнижия, но и объяснять его своим последователям.
