Неожиданно он прокричал что-то на одному ему понятном языке, указывая на какую-то невидимую для Гамаша точку. Их окружала белая мгла. Она поглотила весь окружающий мир. Исчез Уильямсбург, исчезли высокие берега озера, исчезли другие снегоходы вместе с их водителями. Билли остановил снегоход и прямиком направился к месту, которое для Гамаша выглядело точно так же, как и любое другое. Но по мере того как они к нему приближались, старший инспектор начал различать нечеткие очертания.
Женщины лежали, взявшись за руки, полностью погребенные под снегом. Но Билли все же удалось их найти. Увязая в глубоком снегу, Гамаш двинулся к ним. Билли сбросил перчатки, засунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, перекрывая завывания вьюги. Пока Гамаш, стоя на коленях, откапывал из-под снега Эм, Матушку и Кей, он продолжал свистеть, и вскоре к ним присоединились остальные. Мужчины подхватили трех женщин и бегом понесли их к своим снегоходам. Через считаные секунды они уже мчались к берегу.
Гамаш крепко держался за Билли. Все вокруг было абсолютно белым. Снег забивался в рот, нос и глаза. Гамаш с трудом мог дышать и абсолютно ничего не видел. Оставалось только догадываться, как Билли определял, в каком направлении находится берег. У Гамаша создалось впечатление, что они едут совершенно в другую сторону. Он открыл было рот, чтобы сообщить о своих подозрениях, но решил, что лучше промолчать.
Гамаш понимал, что потерял ориентацию, и знал, что должен полностью довериться Билли. Крепко обхватив его, он с нетерпением ждал, когда снегоход выедет на крутой берег и преодолеет небольшой подъем, ведущий к главной улице. Но этого не происходило. Прошло пять минут, потом десять, и Гамаш понял, что они сбились с пути и выехали на середину озера Брюме. В метель.
— Где мы? — прокричал он в вязаный отворот шапочки, хотя прекрасно знал, что все равно не разберет ни слова из того, что ему ответит Билли.
Так оно и случилось. Билли прокричал что-то вроде «Стульев красное стекло» и продолжал ехать прямо вперед.
Три минуты спустя, которые показались старшему инспектору вечностью, снегоход выехал-на небольшой холм, и Билли повернул налево. Внезапно они оказались среди высоких сосен. Берег. Они все-таки добрались до него. Гамаш удивленно оглянулся назад и увидел, что остальные снегоходы, выстроившись цепочкой, движутся следом за ними.
Билли дал полный газ и по тропинке выехал на заснеженную и совершенно пустынную улицу. Гамаш оглянулся в поисках своей машины, зная, что ему еще предстоит долгий путь в больницу Ковансвилля. Но они выехали в совершенно незнакомом ему месте.
Черт бы его побрал, думал Гамаш. Сначала мы по его милости чуть не заблудились, а теперь он ещё и вывез нас бог знает куда.
— Репродукторы! — прокричал Билли, указывая рукой вперед.
Гамаш уже давно отказался от попыток расшифровать загадочные слова Уильямса, а потому просто посмотрел в указанном направлении.
Впереди светилась огромная голубая вывеска.
Сквозь вьюгу, сквозь белую мглу Билли Уильямс вывез их прямо к дверям больницы.
— Откуда вы узнали? — спросил Бювуар. Они с Гамашем стояли у постели Кей Томпсон. Она лежала под капельницей, подключенная к мерно гудящим аппаратам и завернутая в серебристое электрическое одеяло. В этот момент она напоминала печеную картофелину. Так же, как и отец много лет назад, она сознательно отправилась на верную гибель и, всем смертям назло, выжила.
Гамаш достал из кармана намокший комок бумаги, протянул его Бювуару и снова повернулся к Кей. Глядя на нее, он пытался представить, что она должна была чувствовать в течение последних нескольких дней. Все это время она жила, зная, что они собираются сделать.
Бювуар сел на стул и начал аккуратно разглаживать скомканный листок, пока он снова не стал более-менее похожим на письмо. Оно было написано на прекрасном французском, четким, старомодным почерком Эмили Лонгпре. В нем она объясняла все. Эм писала о том, как Кри напомнила ей сына, Дэвида. Когда дело касалось музыки, она была такая же талантливая, такая же радостная и дарящая радость. Как они услышали брань и оскорбления, которыми Сиси осыпала Кри после рождественской службы в церкви, и поняли, что у них нет выбора. Они должны были убить Сиси, чтобы спасти Кри.
