Тор подошел ближе к месту, где я стояла. Я подняла голову, наши глаза на мгновение встретились… Увы, младший Аш–Когрэ всегда умел предугадывать мои еще невысказанные желания и идеи.
— Даже не вздумай, кузина! — прошипел он сквозь зубы.
Я проводила его взглядом. Даже если бы я попробовала сейчас что–нибудь, Тор уже насторожился и успел бы вовремя заметить. Жаль.
Поклон со стороны Тора, вежливый кивок со стороны Кароса, продолжительные взаимные расшаркивания и уверения в приятности встречи. Вскоре я с удивлением поняла, что кузен говорил абсолютно искренне: встреча с Драконом для него не просто необходимость, а величайшая честь.
Да, действительно, я как–то подзабыла, что жречество островной империи последнюю тысячу лет клеймило нас проклятыми еретиками как за первую войну с Драконом, так и за последующие набеги. После смерти моего деда отношения между нашими государствами немного наладились, отец даже взял в жены дочь ныне покойного императора — мою маму. Мы были союзниками несколько десятилетий, но все начало распадаться, когда отец заключил договор с Адептами Хаоса. Окончательный разрыв произошел пять лет назад — именно тогда я в последний раз видела Тора.
Старший кузен не очень–то изменился за прошедшее время. Высокий — выше меня почти голову — темноволосый, загорелый и такой же франт. Вся эта золотая вышивка, кольца, бесценные камни, браслет из тирина стоимостью в целую провинцию… Я невольно сравнила его с Каросом, одетым во все черное, без единого украшения. Внешне, если не обращать внимания на одежду, эти двое казались похожи; вот только выражения лиц, глаза, магия — было иным. По меркам эль–туань у Тора был сильный Дар, но по сравнению с тем, что я ощущала в Дакаанте, он казался крохотным.
Едва официальная часть аудиенции закончилась, как я ощутила легкое прикосновение к руке.
— Тор хочет поговорить с тобой, — сказал Мервин.
Кузен ждал меня в малой приемной. Когда я вошла, Тор стоял у окна, рассматривая закатный город. Потом повернулся и стал с таким же задумчивым видом, чуть склонив голову набок, рассматривать меня. Несколько мгновений я отвечала ему столь же пристальным взглядом. Впрочем, игра в гляделки мне быстро надоела. Окинув взглядом комнату, я остановила выбор на самом удобном на вид кресле. Уселась, аккуратно расправила юбки, потом снисходительно кивнула Тору:
— Ты тоже можешь присесть, кузен.
Моя фраза было нарушением всех норм этикета. Тор был старше меня, выше по положению и титулу. Приглашению следовало исходить от него…
Кузен вскинул брови, потом покачал головой и рассмеялся:
— Ты невозможна, Риэль!
— Разве? Просто пытаюсь быть гостеприимной, — я обиженно надула губы. Тор не стал спорить, сел в соседнее кресло, развернувшись так, чтобы лучше меня видеть.
— Ты выросла и похорошела, кузина, — произнес светским тоном, а потом серьезно и искренне добавил: — Рад, что тебе удалось выжить.
Я опустила голову, давя непрошеное чувство вины. Я — последняя из своего рода.
— Да… я тоже рада, что выжила, — согласилась тихо.
Кузен рассказывал о доме, о семье, о том, что хочет пригласить Кароса Дакаанта в империю, и о том, как рады и благословенны будут все, кто увидит Дракона. Я слушала по большей части молча, не упоминая, что именно Дракон уничтожил мою семью и превратил в пепелище мою столицу. Я знала, что если скажу что–нибудь, то Тор лишь покачает головой, посмотрит на меня со скорбным сожалением и обвинит во всем моего отца.
По решению короля мы стали союзниками врагов лорда Дракона, союзниками тех, кто убил его брата и пытался убить наследника. А Крылатые не прощают обид. Тор обязательно добавит что–нибудь о вселенской справедливости, о том, что пришла пора платить за грехи, накопленные столетиями, платить за все набеги на Сдвоенный мир, принадлежащий Драконам.
Я знала, что скажет Тор, поэтому молчала, никак не комментируя восторг в его голосе и почти влюбленность во взгляде, когда кузен вновь и вновь упоминал Кароса Дакаанта. Сомнительно, впрочем, что все эти чувства относились к Каросу как к личности. Для Тора он был лишь одушевленным символом, живым воплощением фанатичной веры имперцев.
