Последняя из амазонок - страница 10
Ликос призвал Тесея организовать преследование амазонки Селены на суше и на море, причём ему удалось настолько взбудоражить народ, что раздались требования гнаться за нею, если понадобится, до самого Понта Эвксинского и обрушить возмездие не только на неё одну, но и на её соплеменниц. Самые горячие головы призывали истребить всех амазонок до единой.
Наконец, опираясь на костыль, поднялся со своего места наш царь. Глашатай вложил скипетр в его руку, и Тесей начал свою речь.
— Скажу вам, о, доблестные мужи афинские, что рвение, явленное вами сейчас, наполняет моё сердце страхом. Трудно поверить, чтобы сообщество мудрых и любящих отечество граждан могло требовать принятия столь неслыханных мер по столь ничтожному поводу. Спору нет, речь благородного Ликоса была исполнена страсти, но я надеюсь, о, сограждане, вы не осудите меня, если я позволю себе указать на скрывающийся за этой страстью тонкий расчёт. Отчего, о, Ликос, тебя так взволновало случившееся? Осмелюсь предположить, что тебе нет никакого дела ни до этой женщины, Селены, ни до жертв её гнева, ибо до вчерашнего дня ты не только не знал убитых ею людей, но даже не слышал их имён. Но зато вот до этого, — царь указал на кресло первоприсутствующего на собрании, — тебе дело есть, да ещё какое! Ты хотел бы воссесть на нём сам, не так ли, Ликос? Более того, полагаю, что, не добившись этой цели, ты готов удовольствоваться отстранением от власти меня. Воистину, Ликос, ты оправдываешь своё имя, ибо оно означает «волк», и ты охотишься за мной, подобно этому хищнику.
Часть собравшихся разразились одобрительными возгласами, со стороны других послышались крики негодования.
— Что мне следует предпринять в связи с бегством дикарки, я пока не знаю, — заключил Тесей, — зато знаю точно, чего я делать не стану. Я не стану преследовать её за морем силами войска и флота. Я не покину из-за неё Афин. И причиной тому не страх перед соперниками, хотя я и признаю их искушённость в интригах и умение возбуждать людские страсти, а то, что случившееся никак не может быть поводом для войны. Убийство, конечно, есть преступление и заслуживает наказания. Однако то, что было совершено, и то, что предлагают по этому поводу предпринять, совершенно несоизмеримо.
Но поскольку у Ликоса имелись сторонники, Тесей не отверг идею преследования полностью, а предложил иной выход. Коль скоро благородный Ликос страстно стремится покарать дикарку, пусть он сам соберёт и возглавит отряд. Разумеется, все расходы возьмёт на себя казна, а царь лично выделит два десятка обученных для боя и приученных к путешествиям на кораблях коней.
— Назови свои корабли и людей, Ликос, и я обеспечу твой отряд всем необходимым. Если ты вернёшься с желанной добычей, вся слава достанется тебе.
К немалому нашему с Европой удивлению, не говоря уж о реакции остальных, Ликос, вместо того чтобы ухватиться за это предложение, принялся бормотать жалкие отговорки, лишь бы уклониться от опасного похода. Кончилось тем, что он покинул собрание под смех и улюлюканье афинян. Граждане разошлись. Но поскольку окончательное решение так и не было принято, Тесей не закрыл собрание, а лишь объявил перерыв.
И вот теперь, в полночь, в платановой роще, моя сестра оделась, взяла в руку повод своей лошади и, уже собираясь вскочить в седло, спросила:
— Ты помнишь завет Селены?
Конечно, я помнила всё, от первого до последнего слова. Мне ничего не стоило бы повторить его наизусть.
— А её рассказ о воинской клятве Элевтеры?
— Конечно.
— Если Элевтера лежит теперь на смертном одре в родных краях амазонок и Селена устремилась к ней на помощь, — сказала моя сестра, — я должна ехать следом и оберегать её, как смогу. Я с радостью умру рядом с нею или отдам за неё жизнь.
