– Прошу прощения, – сказала она и, подхватив поднос с почти нетронутым завтраком, выбросила его в большой мусорный ящик рядом с закрытым кухонным окошком. И как раз в эту секунду изо всех динамиков ОУИ раздался короткий звонок. Он эхом разнесся по пустынным коридорам и залам кампуса. Девушки и их наставники поднялись со своих мест.
Мика шагнула было к Зоуи, но заколебалась. Развернувшись, она направилась к двери, ведущей в зал. Стивен отнес поднос Лили и вывел ее из комнаты. И, как всегда, от ее хромающей походки сердце у Зоуи сжалось. Саймон подошел к Зоуи сбоку и молча ждал, пока она стояла и смотрела вниз перед собой. Все вышли, и в обеденном зале снова воцарилась тишина.
– Ладно, – наконец произнесла Зоуи, – идем.
Лекционный зал располагался на том же этаже, где и обеденный, и был таким же просторным. Он находился в самом центре корпуса, и поэтому окон тут не имелось – отвлечься во время занятий было не на что. Когда девушки одна за одной входили в зал, их шаги эхом разносились по пустынной комнате, рассчитанной на гораздо большее количество присутствующих. Чувство разочарования и печали витало здесь в воздухе, словно комната сама по себе испытывала горечь от угнетающей пустоты.
Наставники сели у двери, а девушки прошли в самую глубь лекционного зала, где была установлена импровизированная перегородка. Звукопоглощающие доски по стенам зала растянулись почти на пять метров до самого потолка. Места здесь хватало по крайней мере на пятьдесят учебных парт, но осталось всего лишь шесть передних. Огибая угол, Зоуи остановилась, не в силах отвести взгляд от места, где всегда сидела Терра. Теперь же здесь было абсолютно пусто, и лишь четыре царапины на полу напоминали о том, что когда-то тут что-то стояло.
Парта Зоуи находилась прямо перед опустевшим местом, и она села за нее, пытаясь не обращать на него внимания.
Мисс Гвен, как обычно, сидела за своим столом. Когда девушки проходили мимо, она улыбалась им так, словно они повстречались впервые. Это была симпатичная женщина лет сорока восьми, с русыми волосами, коротким лбом и карими глазами, спрятанными под очками в темной оправе. Ее круглые щеки всегда были пунцовыми, словно она только что пришла с мороза или услышала шокирующие сплетни. Но Зоуи знала, что это не так.
Когда все девушки расселись по местам, учительница окинула их взглядом, встала из-за стола и обогнула его. В окружении пластика и бетона этот длинный старинный стол казался пришельцем из другой эпохи.
На мисс Гвен было обычное платье, такого же цвета, что и одежда девушек. Оно спускалось ниже колен к туфлям на плоской подошве. Улыбка мисс Гвен была такой же искусственной, как и цветы, кое-где украшавшие коридоры.
– Доброе утро, – поприветствовала она.
– Доброе утро, мисс Гвен, – ответили девушки в унисон – все, кроме Мики. Она не здоровалась с учительницей уже две недели. С заднего ряда, куда посадили Лили, раздался восторженный возглас, и улыбка мисс Гвен чуть дрогнула. В глазах ее промелькнула вспышка презрения, но так быстро, что никто, кроме Зоуи, этого не заметил.
– Как у нас дела сегодня утром? – спросила мисс Гвен.
– Очень хорошо, спасибо, – хором ответили девушки. Учительница лучезарно улыбнулась.
– А теперь давайте встанем и зачитаем наши убеждения.
Послышался топот ног, и все дружно встали. Учительница вернулась к столу, подняла свою тонкую деревянную указку и ударила ею по медной дощечке, прикрепленной к стене.
Но никому уже не нужно было смотреть на инкрустированную черной краской гравировку дощечки: все слова на ней девушки знали наизусть.
– Мы существуем для общего блага. Мы живем ради возможности восстановить наш мир, который был уничтожен. Мы едины в своем осознании и устойчивы перед испытаниями, которые ждут нас. Мы благодарны за наше убежище и руководство Директора. Мы не свернем с намеченного курса, – повторили ученицы.
Мисс Гвен улыбнулась и указала на отдельный листок под дощечкой, где было несколько пронумерованных строк, выделенных жирным шрифтом. Ученицы продолжили декламировать:
– Общее благо гораздо важнее, чем любая отдельная жизнь. Мы подчиняемся Директору и его указаниям. Мы не можем ослушаться наставников или охранников, поскольку их слова – это слова Директора. Мы не станем принимать легкомысленных решений, поскольку все, что мы делаем, затрагивает остальных. А если же нарушаем правила, то несем наказание не только мы, но и ближайшая к нам девушка. Ибо мы отвечаем не только за себя. Любая община, еще существующая в этом мире, зависит лишь от нас.
