Он и Дарофеев оказались на крыше. Перед ними, спиной к переместившимся, в белой полотняной рубахе навыпуск и белых же штанах, босой, стоял человек.
– Здравствуйте, Грибоконь. – Сказал майор.
– О! Игнат Федорович! – Узнал человек, но не обернулся. – Какими судьбами? Я, честно говоря, ждал не вас.
– Игорь Сергеевич тоже здесь.
– Здравствуйте, Михаил Львович. – Произнес Пономарь.
И лишь после этого Основатель оторвался от созерцания ночного пейзажа.
– Поверьте, господин Дарофеев, – Начал Шаман, – Я с куда большим удовольствием встретился бы с вами в других обстоятельствах… Но, что поделать… Судьба…
Да! И спасибо, что дали мне переодеться.
– Не за что. – Просто ответил Игорь Сергеевич.
– Я к вашим услугам. – Грибоконь развел руки, как бы предлагая Пономарю вонзить в свое сердце кинжал.
– Извините, Михаил Львович… – Покачал головой целитель. – Но так у нас ничего не получится. Вы должны сопротивляться. Или, хотя бы, дать эгрегору команду вас защищать.
– Да, да… Простите, дурака. – Засмеялся Шаман. На его одежде тут же засверкали фиолетовые искры. – Так нормально?
– Да. Спасибо. – Ответил Пономарь. – Игнат Федорович, прошу вас, отойдите. Мало ли что…
Лакшин отошел.
Он стал единственным свидетелем непостижимого события.
Пономарь, так же, как и Грибоконь, распахнул объятия, и два Основателя, два представителя враждующих эгрегоров направились навстречу друг другу. Соприкоснувшись, он крепко обнялись и в этот миг с небес ударили две молнии. Густо-фиолетовая, почти черная, обвила своими кольцами Игоря Сергеевича. Вторая, светло-салатовая, обволокла как коконом Михаила Львовича.
Эти сверкающие оболочки, касаясь одна другую, издавали немыслимый треск. Внутри них бились, не в силах найти выход, какие-то радужные сполохи. За этим пронзительным светом исчезли фигуры и Дарофеева, И Грибоконя. Лакшину казалось, что это два фантастических дракона, черный и зеленый, сплелись в последней схватке.
Небо наверху вдруг посветлело. Игнат Федорович посмотрел туда и увидел «хвосты» этих драконов. Титаническая спираль, уходящая в облака, вбирала в себя мириады нитей. Но вот, последние нити слились с «телами» врагов, и «хвосты» устремились к земле.
Едва они достигли «голов» бьющихся чудищ, раздался оглушительный взрыв. Во все стороны полетели искры. Лакшин словно оказался в центре грандиозного фейерверка.
Когда он проморгался, и вновь приспособил зрение к темноте, оказалось, что крыша пуста.
Игнат Федорович поспешил туда, где он видел в последний раз обнявшихся Дарофеева и Грибоконя, но там он смог обнаружить лишь два оплавленных пятна, напоминавших символ «Инь-Ян»…
5.
– До запуска баллистической ракеты с кассетным ядерным зарядом осталось пятнадцать секунд! Цель – Москва. – Проговорил бесстрастный голос.
Полковник ошалело посмотрел вокруг себя. Встретил взгляд своего коллеги, замершего над таким же пультом.
– Выключаем!
– До запуска осталось десять секунд. Девять… Восемь…
Два ключа повернулись одновременно.
Тут же стихла сирена, прекратилось истошное мигание лампочек.
– Пуск отменен. – Облегченно, как показалось дежурным, сообщил синтетический женский голос.
6.
Витя резко проснулся от ощущения утраты. Не той утраты, которую можно как-то пережить или забыть, а утраты глобальной, рождающей незаполняемую душевную пустоту, которой потом придется мучаться всю оставшуюся жизнь.
– Дядя Игорь. – Мысленно позвал юный Матюшин. Но никто не отозвался. Исчез и Авраамов.
Поезд резко затормозил так, что паренек едва не свалился со своей полки.
– Что случилось? – Услышал Витя тревожную мысль Лады Марковны и послал ей в ответ страшное прозрение:
– Игорь Сергеевич погиб.
