– Он слишком силен для человека, – задумчиво проговорил Оба, глядя на свою висящую на перевязи руку. – Слишком силен. Но все же он, как ты говоришь, обычный человек, я правильно тебя понял?
Оникс кивнул, затем подошел ближе и молча, внимательно присмотрелся к шрамам на отцовской щеке. Осторожно провел по ним кончиком пальца.
– А эти шрамы? Они тебе тоже достались от Рыцаря Волка?
– Ага, – недовольно пробурчал Оба. – И, как я уже сказал, дальнейшие разборки с тем парнем у нас еще впереди.
– Раны до сих пор не затянулись до конца. Ты давно получил их? Когда вы попали в засаду?
– Дней пять тому назад, – ответил Верховный лорд из Браги. – Знаешь, я хочу, чтобы меня осмотрел твой магистр.
Оникс удивленно зарычал, приподняв верхнюю губу.
– Пять дней! Оставленные человеком шрамы за такое время проходят без следа. А твои не прошли, и это может означать только одно.
Оникс отошел от отца, налил в свой кубок еще вина и жадно осушил его. Оба приблизился к висящему на стене зеркалу и принялся рассматривать себя в нем.
– Так что же это означает? – спросил он.
– То, что Ферран больше не человек.
– Не говори загадками, Оникс, мне сейчас недосуг их разгадывать. Я устал с дороги. К тому же ты даже не удосужился послать кого-нибудь, чтобы встретить меня в Хайклиффе, этого от тебя я, честно говоря, не ожидал.
– Если ты этого еще не заметил, отец, мы очень крепко здесь завязли. Стурмландцы оказались гораздо более крепким орешком, чем можно было ожидать. А когда мы думали, что их столица, Айсгарден, уже в наших руках, ее перехватил прямо у нас из-под носа этот чертов некромант.
– Что еще за некромант?
– Его прозвище Черная Рука. А вообще-то он лорд-кабан из Дейлиленда, был близким другом Волка, пока не ушел с головой в черную магию. Мои люди боятся приближаться к промерзшим стенам Айсгардена: говорят, что Черная Рука способен поднимать мертвецов из могилы.
– Суеверные люди чего только не болтают, – рассмеялся Оба. – Я думаю, этот Черная Рука просто ловкий иллюзионист, фокусник. Направь свою армию в Айсгарден, не мешкая. Сокруши стены и вытащи наружу этого Кабана. Тогда и увидим, поможет ли ему его черная магия. Трюкач!
Оникс нахмурился. Ему лучше, чем отцу, было известно, что Черная Рука вовсе никакой не трюкач, он своими глазами видел, на что в действительности способен этот магистр. Впрочем, Оникс решил не спорить с отцом и перевел разговор на другую тему.
– Черная Рука – не единственная опасность, с которой мы столкнулись в Стурмланде. У подножия гор остается армия Белого Медведя из Айсгардена, и нам никак нельзя повернуться к ней спиной. Армией командует герцог Берган, лорд из Брекенхольма. Вот почему я не мог послать эскорт за тобой в Хайклифф, теперь ты понимаешь?
– Ты сказал, что Трент Ферран больше не человек, – усмехнулся Верховный лорд Оба, разворачивая разговор в свою сторону. – Поясни, что ты имел в виду.
Оникс подошел к горящему очагу, присел на корточки рядом с ним.
– Лукас снюхался с шаманом Лесовиков по имени Черное Сердце, – начал он, глядя на язычки пламени.
– Кто такие Лесовики?
– Дикари из леса. Кровожадные каннибалы.
– Шаман, говоришь? Это что-то вроде их магистра?
Оникс взял стальную кочергу, поворошил угли – к потолку палатки взметнулся целый рой искр.
– Магия, которую используют наши магистры, ничто по сравнению с дикой древней магией шамана Лесовиков. Черное Сердце с помощью отрубленной руки Дрю Феррана создал новых тварей, их называют Дикими Волками. Это не люди и не оборотни.
– Новая порода Волков? – удивленно воскликнул лорд Оба, стоя у противоположной стороны очага.
– Это пародия на настоящих верлордов, отец. Скорее звери, чем люди, – покачал головой Оникс. – В церемонии, которую с благословения Лукаса устроил Черное Сердце, приняло участие около двадцати дикарей, и каждый из них превратился в такого «Дикого Волка». Я видел, что случается с теми, кому удалось выжить после их нападения. Если покусанные Дикими Волками люди не умирают от ран или воспаления, они сами становятся такими же тварями. Укусы Диких Волков заразны.
– И ты полагаешь, что Трент Ферран – один из таких выживших?
