Вика освободила Мару и остальных, но Мара бросила ее, так и не появившись в условленном месте. В течение недели Джекис нашел Вику и остальную часть его зверинца, всех кроме Мары.
Он их убил.
Ее избил.
Но даже при том, что Вика потеряла слух той ночью, она была рада его видеть. К темному, опасному миру, она не была подготовлена. Мир почти пережевал и выплюнул ее кости.
У нее не было защиты, не было денег, и никто не знал ее отца, таким образом, никто не знал, что следует бояться его гнева. Ей пришлось слоняться по улицам, прося у людей еды и денег.
Мужчины называли ее ужасными словами и пытались затащить в заброшенные переулки. Она должна была скрываться в мусорных контейнерах. Страх перед огромной неизвестностью постоянно мучил ее разум, и, ну, в общем, это было слишком много для нее.
Все, что она знала, жизнь в цирке. В то время они путешествовали из города в город в трейлерах.
Останавливаясь на месте в течение двух недель, первые нескольких дней использовались для установки и рекламы, Одра и другие привлекательные женщины выходили в город, чтобы распространять рекламу и соблазнять мужчин. После этого начинались шоу.
На подъездных дорогах всегда размещали наблюдательные посты, и если полицейские маячили на горизонте, их тут же останавливали. Если власти не брали деньги, исполнители собирали как можно больше оборудования и держали путь в следующий город.
Теперь, Джекис путешествовал другим способом. Одна лишь Вика презирала его. Ей одной не придётся больше терпеть, как только она покинет это место.
И когда у неё будет новая жизнь и уверенность, что ее не найдут, она даже поможет полиции охотиться на ее отца и закрыть цирк раз и навсегда.
— Ты снова хочешь покинуть цирк? — Спросил он вкрадчиво.
— Нет, не хочу, — ответила Вика. Снова, это была правда. Она хотела остаться. Пока. Как только у нее будет достаточно денег… как только найдет ключ к манжетам, ответ изменится.
— Ты думаешь, что уродливый иной, которого ты кормила, за которым наблюдала, будет заботиться о тебе, как только освободиться из своей клетки?
Он знала, что Вика нарушила правила во второй раз. Она сглотнула.
«Соло позаботиться о тебе, ты же знаешь. Он действительно защитит тебя.»
Голос проник в ее разум, и она задохнулась. Это был голос, что и тем утром. Хороший. Добрый.
— Что? — спросил ее отец.
— Я… я…
— Не бери в голову. Я задал тебе вопрос. Ты думаешь, что иной позаботиться о тебе? — настаивал ее отец.
Она… она поняла. Соло о ней позаботиться. На некоторое время, по крайней мере. В конце концов, он использовал свое тело в качестве щита для её защиты.
Мужчина готовый на все, не был человеком, который бросит беспомощную девушку в яму с аллигаторами. Но это было не то, что Джекис хотел услышать.
— Он заключенный, папочка, — начала Вика. — Он не может ни о ком позаботиться.
Еще раз «Папа» сработало. Его лицо смягчилось, и он не понял, что она точно не ответила на его вопрос.
— Никто никогда не будет любить тебя так, как я. Никто никогда не будет заботиться о тебе так, как я. Разве не так?
Вика еле заметно кивнула. Нет, никто больше никогда не «любил» бы ее так. В этом она уверена.
Умиротворенный он устроился на стуле и поднял сигару.
— Хорошо. Тогда ты понимаешь, что иной убил бы тебя хладнокровно, когда забрал бы с собой, поэтому, нет причины затрагивать эту тему далее.
Прежде, она могла облегченно вздохнуть, время работало на нее — больше наказывая ее, также!
Джекис добавил:
— Теперь, следующий вопрос..
Вика ломала голову, пытаясь выяснить, что он собирался делать, разглагольствовать или бредить, но только потерпела неудачу.
— Матас, — произнёс он.
И она застонала.
— Хочет жениться на тебе.
Она переплела пальцы, надеясь удержаться от сминания рубашки и выдать глубину своей внезапной паники.
— Очень жаль, потому что я не хочу за него замуж.
— Он будет хорошо с тобой обращаться. Я позабочусь об этом.
Это прозвучало так… нет, это было утверждением.
— Ты действительно рассматриваешь это? — выпалила она.
— Да. Он дал мне слово, что никогда не навредит тебе, и что навсегда останется здесь в цирке с тобой. Со мной.
