Не сводя с нее глаз, мужчина схватил шоколад, развернул фольгу и разбил его о прутья клетки… в крошку… мелкую крошку, часть которой угодила прямо в грязь.
Стон разочарования вырвался из Вики. Да, у нее еще много шоколадок в трейлере, которые давал ей отец, в знак якобы своей «любви». Но это не отменяло того, что иной только что уничтожил нечто заработанное ею, собственной кровью, потом и слезами.
— Дело твое. — Произнесла Вика, стараясь казаться беспечной.
— Ты понятия не имеешь, какому разрушению подвергаешь свой цирк, маленькая девочка.
Маленькая девочка. Джекис часто называл ее так. «Моя красивая маленькая девочка. Моя самая дорогая маленькая девочка.»
Вика гордо вздернула подбородок.
— Не смей называть меня так. И не я привезла тебя сюда.
Вздернутая бровь придала вызов выражению его лица.
— Это не имеет значения. Ты виновна в соучастии.
— Не виновна.
— Виновна.
— Нет! — разозлилась Вика, топнув ногой.
Веки иного опасно прищурились.
— Мы не дети. Отпусти меня.
— Нет. — Ответила Вика, даже не моргнув глазом.
— Очень хорошо. Как я уже сказал, ты умрешь вместе с остальными.
— Бла, бла, бла. Это я уже слышала. — Колебания слева от нее заставило Вику обернуться.
— Убей ее, убей ее, — подначивал Радуга, аж подпрыгивая в своей клетке.
С правой стороны от себя Вика ощутила колебание воздуха, и вновь обратила внимание на новенького, ей было все равно, как его звали. Он решил воспользоваться ее отвлечением в своих интересах. Просунул руку через прутья и, извиваясь всем телом, пытался дотянуться до Вики.
Она отшатнулась назад, чтобы он не мог дотянуться. От расстройства иной щелкнул зубами, и боже милосердный, на ее глазах они выросли еще длиннее, чем прежде! Его черты вновь исказились гневом.
Вздрогнув, Вика рявкнула:
— Я пыталась сделать приятнее твой день, а ты решил убить меня за это? Может ты действительно заслужил то, чтобы оказаться в этой клетке? — И ушла, чтобы закончить работу.
Переводчики: aveeder, maryiv1205, anna_locsley, natali1875,silvermoon; редактор: natali1875, Kr71
Все испытывайте, хорошего держитесь.
— Первое послание к Фессалоникийцам 5:21
Соло смотрел как девушка, которую пленники звали Вика, а владелец цирка назвал «мое сердце» — обездвиживала и купала остальных иных.
Она все еще трудилась над последней пленницей — Кортэз, оставив только его.
Прикосновения девушки были осторожными и нежными, и Соло очень хотел узнать, будет ли Вика относиться к нему с таким же уважением, учитывая все его угрозы.
Соло презирал любопытство. Это ни капельки не должно было его заботить.
И мысль, что девушка накачает его транквилизаторами как медведя, чтобы искупать, была унизительной. Кроме того, если он проспит все это время, отвратительное любопытство никогда не будет удовлетворено.
И, тем не менее, Соло все еще нравилась идея, что руки девушки прикоснутся к нему.
Тупица. Ему нужно быть умнее, чтобы заинтересовать Вику.
Соло совершил уже две серьезные ошибки. Первая? Влечение. Мужчины забывали свою цель, когда они жаждали женщину. Вторая? Он жалел ее.
Потому что Вика была красивой человеческой девушкой с внешностью ангела, если бы не синяк размером с кулак на ее лице. Размером с кулак Джекиса, если быть точным.
Соло пришел к выводу, что Джекис заставлял Вику работать на него, и как только пленник сможет убедить девушку поверить ему, то они сбегут вместе.
С Викой — его женщиной, если верить словам Икса. Соло действительно думал, что у него будет шанс убедить девушку. Если ее избивают, то она жаждет своего рода защиты.
Любой защиты, даже от монстра. Соло поклялся оберегать ее. Но, когда он предложил Вике помощь, она не потрудилась ответить.
После этого, расстройство стало расти внутри него и превратилось в смертельную угрозу. Вместо того чтобы спрятаться, как сделала бы любая подвергающаяся насилию женщина, Вика дразнила его своим пренебрежением.
Именно тогда правда глубоко засела в нем: девушка была холодна и жестока, без сердца, и Соло должен будет убить ее со всеми остальными.
«Я в полном порядке», — убеждал Соло сам себя. Его жизненным девизом были три коротких слова, три самых сильных слова в мире: все, что потребуется.
