Модель почувствовал, что закипает. Отсутствие страха — привилегия очень и очень немногих людей. Ну, надо же, подумал Модель, чтоб мне так «повезло» — повстречаться с одним из этих немногих. — Я предупреждаю вас, Herr Ганди, что вы должны подчиняться властям Рейха, в противном случае вам же будет хуже.
— Я буду делать только то, во что верю и ничто иное. Если немцы приложат усилия для освобождения Индии, с великой радостью я буду помогать вам. Если же нет, то с сожалением должны мы стать врагами.
Фельдмаршал попытался дать упрямому индийцу ещё один шанс проявить здравый смысл: — Если бы дело касалось только нас двоих, то может и возникли бы какие-нибудь сомнения в том что могло бы произойти. — Это вряд ли, на мгновение подумал он, Ганди старше меня на двадцать с чем-то лет и хрупок как тростник, ну-ну. Модель отбросил эту неуместную мысль и продолжил: — Но скажите, Herr Ганди, где же ваш Wehrmacht?[3]
Модель ожидал какой угодно реакции со стороны индийца, но только не изумления. Однако за стеклами очков глаза Ганди выражали именно это: — Фельдмаршал, у меня тоже есть армия.
Модель умел владеть собой, но долготерпение никогда не входило в число его добродетелей, сейчас же оно истощилось полностью. — Вон отсюда! — рявкнул он.
Ганди встал, поклонился и вышел. Майор Лаш осторожно просунул голову в кабинет шефа, но, наткнувшись на взгляд фельдмаршала, тут же исчез в мгновение ока.
— И? — Джавахарлал Неру ходил взад-вперед. Высокий, худощавый и мрачный, он возвышался над Ганди, но не подавлял его своей фигурой. — Стоит ли нам рисковать и применить против немцев ту же тактику, что применяли мы против англичан?
— Если мы хотим видеть нашу землю свободной, осмелимся ли мы не делать этого? — ответил Ганди. — Они не согласятся с нашими требованиями по доброй воле. Модель мало чем отличается от всех этих английских политиков, которым мы изрядно попортили кровь в прошлом. — Ганди улыбнулся, припомнив, как английские чиновники, призванные победить пассивное сопротивление, оказались бессильны что-либо сделать.
— Что ж, значит пусть будет satyagraha.[4] — Неру, однако, не расположен был к юмору. Он вообще был более мрачным чем его старший товарищ.
— Ты никак боишься провести ещё один срок в тюрьме? — Ганди с улыбкой попытался подшутить над своим другом. Во время войны оба провели достаточно времени за решёткой, англичане освободили их ближе к концу, в последней безнадежной попытке обрести поддержку среди индийского народа.
— Ты сам прекрасно знаешь. — Неру не принял шутки. — Меня тревожат слухи, доходящие сюда из Европы.
— Ты хочешь сказать, что веришь им? — Ганди покачал головой в знак удивления и легкого упрёка. — В любой войне каждая сторона будет стремиться очернить своего противника, как только можно.
— Я надеюсь, что ты прав, и всё это просто слухи. Но, признаюсь тебе, мне было бы куда легче обсуждать, то что мы планируем сделать, если бы ты мог показать мне хотя бы одного офицера-еврея или солдата в армии, которая нас оккупировала.
— В армиях тех стран, кого немцы победили, евреев также трудно найти. Англичане, например, равно их не любят.
— Да, но все же у них можно найти евреев. А в Германии они официально поставлены вне закона. Англичане бы такого никогда не допустили. Этот закон вызывает только омерзение. Я думаю о том, что рассказывал этот человек, Визенталь, ну тот самый, который пробрался сюда из Польши через Россию и Персию, Бог его знает как ему это удалось.
— Его сказкам я не верю, — жестко сказал Ганди. — Ни одна нация не может действовать такими методами и продолжать существовать. Где найти таких людей, способных претворить эти ужасы?
— Azad Hind, — сказал Неру, имея в виду «Свободу Индии», девиз индийских частей в составе вермахта.
Ганди покачал головой. — Они всего лишь солдаты, и ведут себя так же, как и другие на их месте. Визенталь же рассказывает о совершенно другой жестокости, которая невозможна ибо самоё ее существование разрушит принцип государства, породившего её.
— Я искренне надеюсь, что ты прав, — задумчиво сказал Неру.
Вальтер Модель захлопнул дверь с такой силой, что его адъютант, расположившийся в прихожей за своим столом спиной ко входу в кабинет, вскочил в испуге. — Уф, на сегодня хватит, — сказал Модель. — Я хочу шнапса, хочу смыть это индийское послевкусие из глотки. Дитер, если хочешь, присоединяйся.
