— Во гад.
— А! — отмахнулся Пашка. — Встречу, вломлю по полной. Черт конявый!
— Осталось только встретить. — Максим усмехнулся. — Кажись, приехали куда-то.
Машину, действительно, больше не трясло. Водитель сбавил скорость, а через минуту и вовсе, фургон замер. Пашка коснулся ладони друга.
— Чего ты?
— Я это… передумал. Я с тобой… побегу.
— А нога?!
— Ничего. Доковыляю как-нибудь. Онемела, но двигается.
— Тогда это… как двери откроют, сразу и рванем. Напролом. Понял?!
— Ага. Еще нюхну и вообще, как зверь стану. Всех порву!
* * *
Но зверем Пашка не был. Во всяком случае — родился он человеком. Только там, где правят звериные нравы. Как и многие обитатели детского дома, родителей своих мальчик никогда не видел. Хотя еще неизвестно, что было лучше: не иметь их вовсе или иметь в качестве таковых законченных алкоголиков или наркоманов. Наглядных примеров про подобных мам и пап в детдоме было пруд пруди.
У Пашки родителей не было вовсе. Зачатый по пьянке, этот ребенок изначально не был никому нужен. Более того своим появлением грозил отравить жизнь другого человека.
Пятнадцатилетняя девочка — Света Лагутина, в чреве которой и проросло мужское семя, понятия не имела, что и как делать со своим ежедневно растущим животом. Да и кто отец ее плода, (а о том, чтобы назвать существо внутри себя — малышом, она и не думала) девушка имела смутное представление. Впрочем, начиналось все довольно интересно. Теплым осенним вечером учащаяся швейного профтехучилища Лагутина встретила на улице одногруппницу Ирку Шевцову. Слово за слово, обычный девичий треп — праздное бахвальство.
— Светка, я в среду с та-а-акими парнями познакомилась. Отпад, ваще! На тачке! Прикидываешь?! Мне там один, симпатичный такой, Юрик звать, телефон оставил. Позвоним?!
Светка была не против, хоть какое-то развлечение.
— Давай.
Воодушевление подруги явно наигранное, с выгодой для себя и для разогрева интереса самой Светки, возымело эффект.
Домой Ирку, действительно, привезли на машине — в третьем часу ночи и пьяную в хлам. А перед этим «та-а-акие парни» на отцовской «шестерке» возили ее любоваться ночными красотами ближайшей лесополосы. Там же и совокуплялись с пьяной дурехой на фоне луны и бутылки дешевого портвейна. От групповухи Ирка была не в восторге, но контакт с парнями терять не хотела. Также, как и не хотела совокупляться поочередно с двумя. Не в физиологическом, с этим-то у Ирки было все в порядке, а в чисто моральном аспекте. «Потому, — как логично рассуждала девушка, — в следующий раз к двоим может присоединиться третий, пятый, десятый. А тогда и физиологии, и репутации придет конец». Исправить ситуацию, по мнению Ирки, должно было знакомство Светки с одним из парней. И тогда все должно было встать на места: Ирка с Юриком, Светка с Толиком.
Позвонив приятелям, Ирка с ходу сообщила им о возможности вливания в коллектив новенькой. Парни были не против, продиктовали адрес и обещали ждать. В квартире, явно съемной, их встретили пятеро кавалеров и три бутылки водки. Литровых. Для прибывших сначала сделали скидку: кто-то сбегал за пивом. Но пиво быстро кончилось, а водка осталась. Что было потом, Светка не помнила. Утром она проснулась с ощущением головной, и не только, боли и ужаснулась. Зажатая меж двух храпящих парней, девушка с удивлением ощутила, что из одежды на ней остатки капроновых колготок, резинка для волос и серебряные сережки. Превозмогая боль во всех отверстиях, она выбралась из кровати и, с трудом отыскав одежду, удрала из квартиры, как грешник из преисподни. Но грехи ее не отпустили…
Вопрос, мучивший ее весь следующий день — «как это могло случиться?!» долгое время не имел ответа. До тех пор, пока через день домашней лежки она не позвонила подруге.
— Так ты ж сама захотела с ними остаться, — отрезала Ирка. — А я не при делах. Да и вообще, не думала я, что ты такая сука — с парнем моим переспишь!
Спросить что-то еще Светка не успела, в трубке раздались гудки. Она медленно опустила трубку и заревела. Навзрыд. В училище теперь дорога была заказана.
Спустя два месяца, когда ночной кошмар стал понемногу забываться, Светка с ужасом стала подозревать, что причиной задержки менструации являлась не простуда и не стресс. По утрам содержимое желудка просилось наружу и, худшие подозрения стали сбываться. Беременность! Это слово в одночасье стало синонимом кошмара.
