Досада — раздражение — злость поочерёдно сменились на её лице за пару секунд.
— Не-на-ви-жу! — прорычала она. Именно прорычала.
Достала из кармана телефон, подняла к уху, отвернулась.
— Да, мама. Нет. Нет. Нет, и не собираюсь. Мама, мне уже не пять лет, сама разберусь. Не звони мне сегодня. Пока!
Вот как.
Я посмотрел на неё с сочувствием.
— Достала уже, — выговор, тон и выражение лица Доминик сразу изменились. — Детский сад какой-то! Отчитывайся перед ней каждый день, сил уже нет.
— Ваша мама?
Она кивнула.
— У меня то же самое, — снова язык опередил разум.
Она рассмеялась и повеселела на глазах.
— Товарищ по несчастью… слушайте, это должно быть ужасно. Она далеко сейчас?
— Далеко, — кивнул я, вздохнув.
Она пару раз хлопнула в ладоши.
— Ладно, Брюс. Спасибо, что проводили. Я пошла к себе, нет никакого теперь настроения. Вечером я буду в парке, в девять часов. Придёте?
Я кивнул. Она пожала мне руку, развернулась и побежала в сторону общежития.
Брюс, общежитие, 6 июля 2009 года, 12:30
Я дошёл до общежития, как в тумане. «Старая лампа», значит. И не экономический, а математический. Меня разыгрывают, или снова пора к психиатру?
У самого входа я чуть не столкнулся с девушкой. Она брела, с тяжёлой и потёртой сумкой, в сторону общежития, но смотрела куда-то под ноги.
— Извините, — она вздрогнула, подняла взгляд. Круглое лицо, короткая причёска — чёрный ёжик; дешёвые, но изящные серёжки. Чуть подведены губы, чуть подведены ресницы. Провинция. Даже если не присматриваться к одежде и сумке — сразу видно, откуда она и кто такая. — Мсье… я ищу канцелярию, не подскажете, где это?
— Вон там, — я указал. — Вон то здание, с башенкой.
— Спасибо, мсье.
Удивительно, но она сразу же побрела в ту сторону. Судя по всему, сумка очень тяжёлая.
— Вам помочь? — услышал я свой голос.
Она обернулась, посмотрела мне в лицо. И чего она такая хмурая? Хотя, если тащила это всё от автобусной остановки… да.
— У вас книги, — отметила она. Верно, дюжина книг, в карман их не спрятать.
— Я их сейчас занесу к себе в комнату и вернусь.
Она кивнула и улыбнулась. Улыбка сразу же преобразила её из Золушки в принцессу.
Я бегом кинулся к лифту, тот оказался на первом этаже. Не знаю, почему я так бросился помогать ей. Мне очень хотелось поговорить с кем-то, кроме Доминик. С кем-нибудь из студентов, сверстников. Не выходило из головы кафе. И как я мог перебрать? Я вино вижу только по большим праздникам.
Бросил книги на кровать, и когда полез в карман за ключом, обнаружил в нём бумажку.
Вытащил, поднёс к глазам.
Чек — из «Старой лампы».
Всё верно, вчерашнее число, время — половина первого ночи. Первым желанием было разорвать его на кусочки или сжечь. Лучше бы я так и сделал!
Я недолго размышлял. Бросил чек на пол, да поспешил назад, к лифту.
* * *
Она так и стояла, глядя то под ноги, то на дверь. Когда увидела меня, на лице её возникло облегчение. Что, думала, что я не вернусь?
— Ничего себе, — в сумке было килограмм пятнадцать. Что там, кирпичи? И ручка держится на честном слове.
— Идёмте, — я указал. Она молча кивнула и пошла, только поправила сумочку и провела ладонью по волосам. Подстриглась под мальчишку. Если бы не платье, то и не понять — издалека, он это или она.
Шли мы молча, к моей спутнице вернулось прежнее выражение лица — угрюмость.
Минут через десять (я не торопился, хотя мог бы идти быстрее, она тоже брела как заведённая) я всё-таки осмелился спросить.
— Поступаете?
Она едва заметно кивнула.
— А на какой?
Ответа нет. Словно я и не спрашивал. Ну ладно, раз она не в духе, будем молчать. И всё равно мне с ней было в чём-то спокойнее, нежели с Доминик.
— Математика, — отозвалась девушка минуты через две.
Я чуть не застонал. Можно было просто оставить вещи в камере хранения, все так делают.
Бывает же такое! Что там у неё, золото, что она не захотела оставлять вещи?
Остаток пути я молчал. Ещё ведь тащить это всё обратно.
Брюс, канцелярия, 6 июля 2009 года, 12:30
Она вернулась из дверей в канцелярию минут через пятнадцать. Странно. Там вряд ли очередь, что такого могло случиться?
На лице её было выражение «всё пропало, всему конец».
