— Верно. А ты, Пит, так не умеешь.
— Поэтому за руль и не сажусь, если не знаю, куда ехать.
— Что будем делать? — бросил через плечо Сэм, когда машина остановилась у светофора.
Успех действия в подобных делах всегда зависит от слаженности группы. Выигрывает тот, кто знает, что делать наперед, вот и следовало уточнить позиции. Антон в охране навел такой порядок, что и часы у охранников показывали одно и то же время, с точностью до нескольких секунд, и думали они практически, одинаково. Каждый мог представить себя на месте другого, а значит, и предвидеть реакцию напарника.
— Ребята, — отеческим тоном сказал Антон, — дело нам предстоит совсем несложное. Следите за мной, сами инициативу не проявляйте. Разговаривать буду я, вы мне нужны лишь для мебели.
— Ну да, — рассмеялся Сэм, — мы что-то вроде пистолета в руке, которым пугают, но обычно стреляют не сразу.
— Вот именно. Постарайтесь выглядеть абсолютно нейтрально, словно ничего не видите и не слышите.
Антон так и не произнес адрес, Сэм подвез его к самому дому Толика Колотя.
— Я не ошибся? — с самодовольной улыбкой спросил он.
— Нет, иначе бы пришлось искать тебе замену.
Антон не сразу вышел из машины. Он оценил обстановку.
«Когда входишь в комнату, прежде ты должен понять, как из нее выйдешь», было правилом начальника охраны Галкина.
«Гаражи закрыты снаружи на замок, — отметил он, — на окнах спущены роллеты. Значит, никто не увидит, что происходит в доме. Дверь, конечно, здесь абсолютно идиотская. Это то же самое, что укрепить писсуар в туалете на полутораметровой высоте. Думаю, нас уже заметили».
— Ребята, без лишних движений, действовать спокойно и уверенно.
Антону не очень нравилось, что придется проводить операцию в частном секторе. Подобных мест он не любил. В многоэтажном доме, особенно оснащенным лифтом, люди не знают в лицо даже соседей со смежных этажей, и появление посторонних проходит незамеченным. В частном же секторе все как на ладони, и любопытных поглазеть в окно хватает.
Антон подошел к двери, подняв руку, постучал по самому низу дверного полотна. Копоть с Клещом, прильнув к окну, пытались рассмотреть сквозь узкие щелочки между планками роллет, кого это принесло.
— Уверен, что не менты? — испуганно спросил Толик у Клеща, словно тот не провел с ним все это время в его доме.
— Ты на машину посмотри, менты на дорогих точилах не ездят.
— Еще как ездят, — возразил Толик. — Присмотрят себе машину, и найдут повод конфисковать.
— Но я же вижу, машина ухоженная. А та, что в руки ментам попадает, дорезается через пару дней. За чужим так не смотрят, как за своим.
— Это от Галкина, точно! Шмотки на мужиках дорогие. Ты только подумай, Толик, скорее всего, у него по карманам пять пачек баксов лежит, и мы с тобой эти деньги распилим.
— Хорошо бы. Стук повторился.
— Одно мне не нравится, как быстро они нас вычислили. Такое впечатление, будто Галкин на нас через увеличительное стекло смотрит.
— Конечно, для него все смертные люди — букашки да козявки.
— Было бы у тебя столько бабок, и ты бы так смотрел. Открывай дверь, запускай гостей.
Толик открыл дверь, поздоровался и вместо приветствия услышал короткое:
— Мы от Бориса Аркадьевича.
— Проходите, — он спустил самопальную лесенку.
Антон сумел подняться по ней, не теряя собственного достоинства и не сгибая спину, даже не придерживаясь руками за стену. То же самое проделали и его охранники. Гаражные ворота оставались закрытыми навесными замками, чтобы никто не влез с улицы, чтобы слесари не отлучались никуда без ведома хозяина. Выход из гаражей существовал лишь один — через смотровую яму, оттуда лесенка выводила прямо в коридор дома.
