Всё внимание присутствующих было обращено на алтарь, где под умелыми руками младших жрецов слабо содрогалось нечто, некогда бывшее человеком, пленником полукровкой, уже через полкруга изощрённой пытки утратившее разум и любые намёки на достоинство. Даже звериные вопли уже сменились едва слышными стонами умирающего животного. Вот по окровавленной плоти прошла последняя судорога — и ожидания были вознаграждены. Кровь жертв в десятках кубков разом вспенилась и выплеснулась на алтарь, туда же ударили огненные струи, сорвавшиеся с мгновенно рассыпавшихся в прах священных светильников.
Посетители дружно рухнули на пол, прижимая лица к грязному полу, не в силах бросить ещё один взгляд на жуткую тварь, сплетенную из крови, изломанных костей и пламени, сейчас величественно развалившуюся на алтаре. На вспомогательных жертвенниках жрецы с удвоенным рвением набросились на своих жертв, вырвав у тех крики боли и проклятья, безуспешно пытаясь умиротворить по своей сути безжалостного бога.
Бесформенная пылающая лапа протянулась и схватила верховного жреца, едва успевшего открыть рот. Со стороны наказание несчастного больше всего напоминало выжимание мокрой тряпки. Брезгливо стряхнув на пол то, что осталось в ладони, чудище соблаговолило заговорить. Против всех ожиданий, это был не яростный рёв, а сухой, скрипучий шёпот, но от него вмиг поднимались дыбом волосы, а по хребту проползал стылый холод, не подвластный окружающей жаре.
— Гнусные личинки! Трусливые гиены, посмевшие вновь приползти за подачкой после столетнего забвения! Среди вас не нашлось ни одного праведника, что сам лёг бы на алтарь и вознёс бы мне хвалу немыслимой болью. Для воплощения вы подготовили мне кровь и плоть рабов! Да будь среди ваших врагов хоть один толковый жрец, я бы предпочёл выслушать его просьбы и вырвать ваши жалкие сердца!
Один из старших жрецов метнулся вперёд и натянул на себя облачение верховного жреца. Это жуткое одеяние было намеренно пропитано едким веществом, обжигающим не хуже огня. Как известно, Неназываемый слышит только слова, подкреплённые болью.
— Хвала тебе, о величайший! Молю тебя, покарай нас, грешных, но пролей стократную чашу гнева на тварей, что беснуются вокруг города. Эти варвары не принимают твоей благодати, моля своих бесполезных божков! Помоги нам сокрушить их, и мы омоем кровью жертв и праведников весь твой храм. Прими мою искупительную жертву и будь милостив с остальными!
Жрец бесстрашно шагнул мимо твари к алтарю, торопливо срывая одежду, сам выпил полную чашу наркотика, обостряющего ощущения и отдался в умелые руки коллег. Всего через несколько минут его дрожащая от боли хвалебная песнь окончательно утратила смысл, перейдя в режущий уши истошный визг.
Нависшее над алтарём чудовище одобрительно кивало, с наслаждением подвывая в самые волнующие моменты.
— Что же, один праведник отыскался. Каждый, кто пойдёт в бой, испытывая боль, будет биться и колдовать с моим благословением. Пусть прольются реки крови! Не убирай далеко эту чашу, червь, кровь праведника имеет изысканный вкус.
Ещё один старший жрец поднял мантию верховного, и попытался объяснить, что этого может оказаться недостаточно. В этот раз Неназываемый выжимал идиота медленно, с наслаждением. Роскошная мантия после вторичной обработки окончательно приняла вид половой тряпки.
Воалус решил, что лучшего шанса может и не представиться. Увлечённые происходящим стражники ослабили бдительность, предоставив предназначенных на заклание рабов на попечение тощего жреца. Правда, были ещё и кандалы, с несложным, но эффективным заклинанием, блокирующим магические способности узника. Этого хватало на то, чтобы полностью обезопасить даже безумных полукровок — но не атланта, заслужившего тройной элементальный жезл в прошлую компанию. Предвидя скорый арест, Воалус подготовил специализированный амулет и спрятал его в… туда, куда никогда и не подумал заглянуть благородный атлант, спешно обыскавший арестанта.
Всего лишь одно, едва слышное слово, отдавшееся гулом в голове — и амулет разрядился, вызвав острую боль в животе и обратив в хаос любые магические связи в радиусе дюжины шагов. Жрец резко дёрнулся, ощутив всплеск сил, но не сумел понять его назначение. Воалус скорчился на грязном полу, захватив потными ладонями цепи на руках и ногах, стараясь как можно тщательнее перекрыть паразитные магические всплески, по которым его можно было обнаружить. Рядом сидевший доселе с остановившимся взглядом пленнник-полукровка встрепенулся и напряжённно уставился на струйки ржавчины, тонкими ручейками высыпающиеся из рук атланта. Смотри, смотри, дикарь, сумеешь повторить трюк — получишь шанс, нет, не на бегство, но хотя бы на достойную смерть.
