«Я сказал Эми, что хочу побеседовать с Рэем, наедине», – говорит он.
«Это ты правильно, – говорю я. – Кореш все-таки».
«Рэй – кореш», – повторяет он.
И глядит на меня. Потом говорит: «Эми уже не понимает, что происходит, верно? Не соображает, что вокруг творится».
«Ничего, она справится, – говорю я. – Она справляется».
Хотя знаю, что ей совсем плохо, по крайней мере сейчас. Знаю, что этой ночью она снова придет в комнату для гостей, где спим мы с Мэнди, и захочет, чтобы я обнял ее и Держал так, прямо перед Мэнди, точно я ее новый муж, точно я – это Джек.
«Мне-то легче», – говорит он.
Я гляжу на него.
«Не сказал бы, что это плевое дело», – говорю.
«Некоторые паникуют», – отвечает он.
Сестра Келли наклоняется над каким-то другим бедолагой. Когда я в первый раз ее увидел, я сказал ему: «Ну, Джек, тебе свезло, ты тут живо поправишься». Но теперь помалкиваю. Я не знаю, радость это или пытка – когда тебя, умирающего, накрывает одеялом такая соблазнительная девочка.
Ее зовут Джой. Сестра Джой Келли. Так написано у нее на значке, на левой груди.
Джек при смерти, а у меня стоит.
«Так что тебе сказал этот чудила Стрикленд? – спрашивает он. – Я имею в виду, перед операцией. Зубы небось заговаривал?»
Я собираюсь с мыслями, потом отвечаю: «Ладно, теперь-то уж можно не делать из этого секрета. Сказал, что у тебя один шанс из десяти».
Он смотрит на меня. «Десять к одному. И ты не стал держать пари, верно? Держу пари, что не стал».
Я уверен: он понимает, что я знал с самого начала, шестое чувство подсказывало. Что я не загадывал, не надеялся.
Ты прав, Джек.
«Помоги-ка мне приподняться, Винс», – говорит он и хватает меня за руку, и я напрягаю ее, чтобы он смог подтянуться. Это, наверное, больно, с таким швом на животе, я вижу на повязке красное пятно, но он и не шелохнется, крепко держится, пока я свободной рукой поправляю подушки. Немного он теперь весит, наш Большой Джек.
«Так-то оно лучше», – говорит он. Но не успевает закончить, как у него начинается спазм – я вижу это по его задвигавшемуся горлу. Сейчас беднягу опять стошнит. Я хватаю новую картонную мисочку, держу наготове пеленку. Мне вспоминается время, когда Кэт была маленькой.
Он откидывается назад, вытирая губы. Я ставлю мисочку обратно. Можно было бы ожидать, что он будет меньше похож на себя, но это не так – наоборот, теперь он еще больше похож на себя. Как будто, когда тело отказалось работать, все перешло в его лицо, и хотя оно изменилось, стало совсем худым – кожа да череп, – это только помогает увидеть главное, точно кто-то включил внутри маленькую лампочку.
Я говорю: «Так зачем ты меня звал?» – будто я человек занятой и мне некогда тут рассусоливать. Неловко получилось.
Он глядит на меня. Смотрит прямо мне в лицо, словно тоже ищет там маленькую лампочку, словно ищет в моем лице свое, и я чувствую себя так, будто я пустой, прозрачный, потому что у меня нет его глаз, его голоса, его скул, его манеры выдвигать челюсть и глядеть прямо на тебя, даже ни разу не смигнув.
А будь все иначе, не было бы ощущения конца, потому что и конца этого не было бы.
Я чувствую, что я ненастоящий и никогда не был настоящим. Зато Джек настоящий – он более настоящий, чем когда-либо. Хоть и недолго ему осталось таким быть.
«Я хочу, чтобы ты дал мне взаймы», – говорит он.
«Наличными?» – спрашиваю я.
«Наличными», – говорит он.
«Тебе нужны наличные?» – спрашиваю я.
Он трогает ящик своей тумбочки. «Тут у меня бумажник, вместе с часами и гребешком». Он слегка выдвигает ящик, этак осторожно, будто по секрету. Точно прячет там самое дорогое.
Я спрашиваю: «Хочешь, чтобы я положил туда денег?»
«Да, сынок», – говорит он.
Но у меня такое чувство, словно теперь я его отец. Пора спать, Джек, хватит кувыркаться, я пришел сказать бай-бай.
Я гляжу на него, пожимаю плечами и лезу во внутренний карман, но он хватает меня за руку. И говорит: «Мне нужна тысяча фунтов».
«Тысяча фунтов? – говорю я. – Тебе нужна тысяча?»
«Скажем так – к пятнице, – говорит он. – И чтоб никому ни словечка».
Он смотрит на меня, а я – на него. Он держит меня за руку. И говорит: «Не спрашивай меня, Винс, не спрашивай. Это просьба, а не распоряжение».
