Вопрос привел Ригунту в полную растерянность.
– Ну конечно… – забормотала она. – Но ведь это столько ждать…
– Да, разумеется, – сказал Роберт и погладил ее по светлым волосам. Непонятливость Ригунты порой раздражала его, а порой приводила в умиление. Ему было ее искренне жаль.
А тех двоих – нет.
И тем временем, пока лето шло своим чередом, пока двое могущественных сеньеров Европы схватились в центре Италии за корон распавшейся империи, пока двое одиноких, увечных, оскорбленных жизнью людей не могли оторваться друг от друга в усадьбе на опушке леса, пока смуглая молодая женщина, сидя у детской постели, склонялась над картами и переносила в Хронику поступавшие с полей сражений донесения гонцов, на отмытой, подлатанной и кое-как обставленной Вилле Фредегонды происходили следующие диалоги:
– …конечно же, ведьма. Разве ты никогда не замечала за ней ничего… такого? Разве она ведет себя так, как положено?
– Но она ходит в церковь…
– Не в церковь, а в замковую часовню. А там всем заправляет Фортунат. Я Фортуната сызмальства знаю, он уже тогда был еретиком. А уж как попал под ее власть… Она и брата моего заколдовала, иначе как бы он женился на ней?
– Да… мне кажется… все эти книги… Никто на свете не читает столько книг…
– Вот. А что в этих книгах? От кого все эти знания? От кого еще женщина, да еще низкого рода, могла получить их?
– От дьявола… Может быть, сжечь книги?
– Не поможет. Зло уже свершилось. О, если бы я мог освободить брата от ее власти! Она сеет между нами рознь, она клевещет ему на меня, из-за нее я столько лет живу в опале, не видя родного брата! А теперь то, что я далек от двора, еще горше, потому что я узнал тебя. моя радость. Если бы не она, я мог бы появляться в замке открыто, и видеть тебя, не таясь.
– Но ведь я уже говорила… я готова бежать в Париж… жить там где угодно… лишь бы подле тебя… людские пересуды мне ничто…
– А я не приму от тебя подобной жертвы. Это недостойно тебя. И, кроме того, ты можешь гораздо больше помочь мне, если пока останешься в Компендии… мне и моему брату.
– Как я могу помочь… и королю к тому же… ведь его даже в Нейстрии сейчас нет.
– Это и хорошо, что его нет, что он далеко, в походе. Душа и ум его затуманены колдовством, он мог бы только помешать тебе.
– В чем?
– Я сказал тебе – более всего на свете я хотел бы освободить брата… от нее, от ведьмы. Но сам я этого сделать не могу – меня просто не пустят в замок, ты же знаешь. Не могу и ворваться в Компендий силой оружия – ведь это означало бы объявление войны родному брату. Поэтому все свои надежды я связываю с тобой.
– Со мной… я… освободить? Но как?
– Есть способы.
– Но она же ведьма… и обучена разным хитростям…
– Твое преданное сердце стоит всех этих колдовских хитростей. Ты говорила – она не замечает тебя, не обращает на тебя внимания. И это пренебрежение ей дорого обойдется.
Кажется, Ригунта начинала понимать. В сущности, убедить ее было не так уж трудно – сыграть на ее легкомыслии, легковерии и зависти к высокому положению, которое занимает не она, а другая, менее достойная. В самом деле, велика премудрость – натравить одну женщину на другую! Но ребенок… ребенок – другое дело. Здесь подобные уловки могут не сработать. Однако Роберт не собирался отступать.
– …а дурная кровь – хуже всего. Недаром колдунов всегда уничтожают семьями. Это не жестокость, просто иначе невозможно избавиться от дьявольской породы. Когда бьют волков, вместе с ними убивают и волчат, какими бы милыми и невинными те ни казались. Ведь, в конце концов, из детеныша, как ни старайся, все равно вырастет волк. Так и с ведьмами. Свое проклятие они передают по наследству своим отродьям. Сын ведьмы непременно вырастет колдуном, сын оборотня – оборотнем. А ты знаешь, как звали до замужества ту, которую нынче именуют королевой Теодерадой? Не знаешь, потому что была еще слишком мала и юна. Ее называли Оборотень.
– Оборотень?
– Да, и это правда. Об этом знают и каноник Фортунат, и приор Горнульф, и многие другие. Знают, но молчат. Чары действуют и на них.
– Но я уже год при ней, и ни разу не видела…
– Как она превращается? Думаю, что теперь она уже этого не может. Потому что она родила ребенка, и часть ее колдовских сил перешла к нему. Теперь оборотень – он. Подумай – будущий король Нейстрии – колдун, оборотень, запроданный дьяволу еще до рождения! Этого нельзя допустить!
