В заявлении на имя Сталина 30 апреля он сообщал: «Настоящим заявлением я хочу Вам честно и до конца рассказать, что, кроме нанесенного мною большого вреда в бытность мою командующим ВВС, о чем я уже дал показания, я также виновен еще в более важных преступлениях…
Хотя я теперь арестован и не мое дело давать какие-либо советы, в чем и как поступить, я хочу рассказать Вам о своих связях с Жуковым, потому что, мне кажется, пора положить конец такому вредному поведению Жукова; ибо если дело так далее пойдет, то это может привести к пагубным последствиям.
За время войны, бывая на фронтах вместе с Жуковым, между нами установились близкие отношения, которые продолжались до дня моего ареста.
Касаясь,Жукова, я прежде всего хочу сказать, что человек он исключительно властолюбивый и самовлюбленный, очень любит славу, почет и угодничество перед ним и не может терпеть возражений (курсивы мои. — К.Р.).
…Жуков ведет вредную, обособленную линию, т. е. сколачивает людей вокруг себя, приближает их к себе и делает вид, что для них он является «добрым дядей». Таким человеком у Жукова был я, а также Серов[28].
Жуков был ко мне очень хорошо расположен, и я в свою очередь угодничал перед ним.
Жуков очень любит знать все новости, что делается в верхах, и по его просьбе, когда Жуков находился на фронте, я по мере того, что мне удавалось узнать, снабжал его соответствующей информацией о том, что делалось в Ставке…
Так, были случаи, когда после посещения Ставки я рассказывал Жукову о настроениях Сталина, когда и за что Сталин ругал меня и других, какие я слышал там разговоры и т. д.
Жуков очень хитро и тонко и в осторожной форме в беседе со мной, а также среди других лиц пытался умалить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандования, и в то же время Жуков не стеснялся выпячивать свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что основные планы операций разработаны им.
…Как-то в феврале 1946 года, находился у Жукова в кабинете или на даче, точно не помню, Жуков рассказывал мне, что ему в Берлин звонил Сталин и спрашивал, какое бы он хотел получить назначение. На это он, по словам Жукова, якобы ответил, что хочет пойти Главнокомандующим сухопутными силами.
Это свое мнение Жуков мне мотивировал не государственными интересами, а тем, что, находясь в этой должности, он, по существу, будет руководить почти всем Наркоматом обороны, всегда будет поддерживать связь с войсками и тем самым не потеряет свою известность. Все, как сказал Жуков, будут знать обо мне.
Если же, говорил Жуков, пойти заместителем Министра вооруженных сил по общим вопросам, то придется отвечать за все, а авторитета в войсках будет меньше»[29].
Логика Жукова интересна: известности, власти и авторитета хочется, а «отвечать за все» — нет.
Очевидно и то, что Новиков не обладал эпистолярными талантами. Но это заявление 45-летнего маршала не страницы из «романа в письмах», а всего лишь попытка продемонстрировать свою преданность Генералиссимусу, чтобы уменьшить величину ожидавшегося наказания.
Сын крестьянина А.А. Новиков образование получил в учительской семинарии (1918), на курсах «Выстрел» (1922) и в академии имени Фрунзе (1930). С 1933 года — начальник штаба авиабригады, затем командир легкобомбардировочной эскадры. Во время советско-финской войны начальник штаба ВВС Северо-Западного фронта. В начале Великой Отечественной войны он командовал ВВС Северного и Ленинградского фронтов. В феврале 1942 года Сталин назначил сорокадвухлетнего генерала 1-м заместителем командующего. С апреля он стал командующим ВВС Красной Армии и, одновременно, заместителем Наркома обороны по авиации. То есть заместителем Сталина.
В качестве представителя Ставки он координировал действия авиации во всех наиболее крупных операциях, включая Сталинградскую и Курскую битвы, и в войне с Японией. Новиков имел звание Героя Советского Союза, а по положению в воинской иерархии фактически не уступал Жукову. Оба маршала направлялись Верховным Главнокомандующим на фронты в качестве личных представителей.
Напротив, когда в феврале 1944 года Сталин поручил Жукову командовать 1-м Украинским фронтом, освободив его от обязанностей своего заместителя, то положение Новикова оказалось даже более высоким — Новиков оставался в этом статусе при Сталине. И «сухопутный» маршал не случайно дружил с «авиационным».
