Дракон королевский, гибридный.
Самка Ласка.
Возраст пятьдесят лет.
Масть белая, в крапинку. Глаза голубые.
Уникальный экземпляр.
Размах крыльев двадцать метров.
Горда. Не кормить, не дразнить.
На этот раз пришлось долго ждать, прежде чем дракониха проснулась и соблаговолила выйти. Служители и руководители Загона кричали на нее, звали, умоляли, обещали лакомства, угрожали - но из черного зева пещеры не раздавалось никаких звуков.
- Может, тоже исчезла? - неуверенно спросил десципон, но кормилец отрицательно покачал головой:
- Я ее сегодня видел, бегала по загону, клянчила. Вы же знаете ее нрав.
- Отвратительный нрав, - согласился десципон.
Кора не вмешивалась, ей хотелось стать незаметной, своей, обычной тогда и только тогда она сможет заглянуть в души людей. Ведь как бы ни исчезали драконы, почти наверняка у преступников были сообщники в самом Загоне - иначе сюда не проникнешь и не выведешь дракона.
Правда, наглядевшись на Смирного, Кора вообще усомнилась в том, что возможно куда-то вывести дракона, способного погубить взвод тяжеловооруженной пехоты.
- Слушай, кормилец, - сказал первый десципон, почесывая узкую жидкую бороденку, - а сбегай-ка ты на кухню и принеси оттуда...
- Каши?
- Нет, мяса.
- О нет! - вырвалось у одного из смотрителей.
- Пока еще я здесь начальник, - вскричал десципон. И, отстегнув от пояса связку ключей, он протянул ее толстому кормильцу, произнеся:
- Желтый, большой - от холодильника.
- Что едят драконы? - спросила Кора.
- Маленьких непослушных детишек! - весело откликнулся толстый кормилец и побежал прочь.
Из пещеры так никто и не появлялся.
- Зря вы такая настойчивая, - сказал переводчик. - Вам же надо с этими людьми работать в тесном контакте. А если они вас невзлюбят?
Вскоре появился драконокормилец. Он нес вилы с насаженным на них куском мяса размером с ботинок.
Почему-то его появление вызвало приступ печали среди стоявших вдоль решетки сотрудников Загона. Чего нельзя было сказать о драконе.
Со страшным ревом из пещеры выскочила дракониха Ласка - существо в самом деле необыкновенное и прекрасное в своем пресмыкающемся уродстве, белое, в синий горошек, словно одетое в любимый парижский сарафан Коры, большие голубые глаза сияют, красный рот приоткрыт, и розовый язык размером в матрас нервно облизывает ровные пики белых зубов...
- А сколько они живут? - спросила Кора шепотом у переводчика, глядя, как кормилец просунул вилы сквозь решетку, а Ласка несмело, будто не верила своему счастью, приблизилась к решетке с той стороны.
- Сколько они живут? - передал переводчик вопрос Коры одному из десципонов.
- До четырехсот лет, - ответил десципон. - У нас в крайней клетке долгожитель. Триста пятьдесят. Но он чаще всего спит.
- Значит, Ласка совсем еще ребенок, - произнесла Кора.
Никто не возразил.
Большой белый ребенок вблизи оказался не столь прекрасен, как при первом взгляде. Покрытые чешуей бока дракона ввалились, живот практически прилип к хребту, ноги и брюхо измазаны в помете, а движения дракона были неуверенны - казалось, что эта юная громадина вот-вот упадет.
- Что с ней? - спросила Кора. - Вы ее не кормите, что ли?
Никто ей не ответил. Вилы дрожали в руках толстого кормильца. Не доходя двух шагов до решетки, Ласка вытянула вперед длинную шею и сложила трубочкой губы. Дотянувшись до мяса, она резким движением выбросила вперед язык, сорвала мясо с вил и кинула в пасть. Затем, к удивлению Коры, которая думала, что Ласка проглотит этот кусок мяса, словно муху, дракониха принялась перекатывать во рту, дегустировать кусок, как воспитанный ребенок редкую конфету трюфель.
Глаза драконихи заволокло белой пленкой, по телу пробегали залпы сладострастной истомы.
- Скажите, пожалуйста, - спросила Кора у десципона, - а если бы дракон смог убежать отсюда, куда бы он делся?
- Убежать нельзя!
- Но если...
- Если бы убежал, - сказал кормилец, отбрасывая в сторону вилы, - то в Древний Волшебный лес, который начинается за Хребтом Независимости, в трех спареках от города.
- И бывали такие случаи? - спросила Кора.
- Исключено! - воскликнул десципон.
