– Что-то не сходится у вас, – ухватился я за внезапно пришедшую мысль. – Сами же говорили, что в душе все едино, цельно, что там разлагаться нечему. И вдруг какие-то замки, которые портятся…
– Не придирайся к словам, – махнул рукой Волков. – Я же просто хотел объяснить понятнее про замок. На самом деле все сложнее, конечно, и что запирает прежнюю память, мы не знаем. Может, такой замок находится не в душе, а в теле, где-то в мозгу. В общем, постарайся признать очевидное – ты не попал сюда, в наш шар, каким-то загадочным образом. Ты родился тут, прожил девятнадцать лет – а потом с тобой случилась эта напасть. И ты вспомнил прежнюю жизнь. Все, что ты помнишь, – это не морок, не бред. Это правда. Это действительно было с твоей душой там. Потом ты умер в том своем мире. А здесь родился.
– Неувязочка, – заявил я. – Душа душой, а тело? Вот это самое тело? – ткнул я себя пальцем в живот. – Это чье же тело? Меня, который девятнадцать лет назад родился здесь? Или мое тамошнее тело? Я же прекрасно все помню. Вот этот шрам на ладони – я в пятом классе на даче гвоздем распорол. Вот эти зубы… – тут мне не повезло. Вернее, как раз всю жизнь везло – ни разу к стоматологу не ходил, идеальные зубы… Жаль, а какое было бы железное доказательство – пломба…
– Тут нет ничего странного, – возразил боярин. – Просто получилось так, что там ты умер в том же возрасте, в каком здесь заболел. Одно молодое тело может быть очень похоже на другое. К тому же душа способна в какой-то мере влиять на тело… Вот твой шрам – он, возможно, возник из-за болезни, когда душа, руководимая прежними воспоминаниями, начала перестраивать по ним твою плоть. Пойми, преждепамятная хвороба – штука хоть и редкая, но изученная. Ты не первый такой… Приходилось мне читать об этой болезни, правда, лицом к лицу раньше таких людей не встречал. Я ведь потому и купил тебя… Думаешь, тут некому в огороде репу пропалывать? Просто за неделю до того вышел у меня один досадный случай… В общем, надо было линию выровнять жалостью.
– Ну, спасибо! – издевательски поклонился я. – Я-то думал, вы чисто по-человечески… Оказывается, линия. Тут все про какие-то линии говорят. И что же это вы тут чертите?
– Ступай, Андрей, – боярину, похоже, надоел разговор. – Про линию после потолкуем, а ты пока обдумай уже сказанное. И не расстраивайся сильно, в нашем шаре тоже можно жить…
3
Да, в городе было что посмотреть. Во-первых, базар. Во всяком случае, для моего спутника Алешки это было самое интересное место. Еще бы, кончился здешний месяц расплодень, боярин выдал каждому медную зарплату. Не миновала она и меня. Нет, я не ждал с замиранием сердца, но было любопытно, во сколько же Александр Филиппович оценивает мой бесценный садово-огородный труд. Оказалось – целых десять медяков.
– Один в город не ходи, – велел он. – Митяя с собой возьми или Алешку. Ты же цен не знаешь, торговаться, я так подозреваю, тоже не умеешь. Обдерут, как березку на веники.
Насчет Митяя – это, возможно, было тонкое издевательство. Лишенный денежного довольствия парень вряд ли отправится гулять по базару. Только расстраиваться.
Зато Алешка мгновенно навязался мне в спутники.
– Пошли, я тебе все тут покажу, тут такие места есть! Ух…
Ух так ух. Одному мне все-таки было бы в этом Кучеполе как-то не по себе.
– Слышь, Леха, а отчего город так называется? – спросил я, едва мы вышли из ворот волковской усадьбы. Впереди полого спускалась вниз улица, почему-то именовавшаяся Бручничной. Была она, как и прочие, прямой – что очень не совпадало с моими представлениями о средневековом городе. Впрочем, он и не средневековый – двадцать второй век. Город будущего… Интересно, вообще здешнее время как-то соответствует нашему? Что было в нашей истории, когда у них тут объявился этот монстр Аринака?
– Кучеполь-то? – Вопрос, похоже, пацана нисколько не занимал. – Да разное говорят. Вроде как помойка тут была здоровенная, из окрестных деревень сюда мусор сволакивали в кучи. Оттого и назвали так.
Он выждал, искоса поглядывая и, очевидно, ожидая моей реакции. Не обнаружив ее, скучным голосом продолжил:
