Последнее послание - страница 8

— Простите, я…

— Ничего.

Грейс оглянулась, мысленно спрашивая себя, насколько удалось скрыть происходящее от убийцы.

— Сколько еще времени монахи будут заниматься переписыванием рукописей?

— До десяти часов. Иными словами, еще час с четвертью, — ответил аббат, взглянув на наручные часы.

Наконец дверь открылась, а за ней появился новый сводчатый коридор, в которой выходило несколько комнат.

Аббат пошел первым, по-прежнему освещая путь факелом.

— Вторая справа…

— Как именно брат Логан обнаружил тело и в котором точно часу это случилось? — спросила Грейс.

— Случайно. Обычно монахи сюда не заходят. Их кельи находятся в другом здании. Но когда брат Логан ночью, около двух часов с четвертью, встал в туалет, оказалось, что общий туалет в нашем корпусе уже занят. Подгоняемый нуждой, он, в порядке исключения, решил воспользоваться туалетом для постояльцев. И тогда он заметил, что дверь кельи номер два приоткрыта. Он вошел и…

Аббат замолчал. Слышно было лишь, как потрескивает горящее масло факела.

— Он здесь… за дверью.

Голос его был взволнован, как у человека, потерявшего друга.

— Никто, кроме вас и брата Логана, обнаружившего тело, не заходил в комнату?

— Никто. И мы ни к чему не притрагивались. Все в том же состоянии, в каком мы нашли помещение… и Антона.

Грейс надела латексные перчатки — она всегда держала в кармане жакета одну-две пары.

Аббат посмотрел, как она это делает, и несколько раз судорожно сглотнул.

— Если позволите, я бы предпочел, чтобы вы вошли туда одна, — пробормотал он.

Грейс понимающе кивнула, передала ему мокрую от дождя парку, взяла факел и толкнула дверь кончиками пальцев.

Ослепленная пламенем факела, Грейс не сразу разглядела келью в форме наконечника стрелы. Вход представлял собой наиболее широкую часть, а дальше комната сужалась до небольшого вытянутого оконца, перед которым стояло распятье. На одной из стен тесаного камня висела грубо сделанная полка; помимо нее меблировку составляли узкий рабочий стол перед окном, стул, сейчас опрокинутый, массивный дубовый шкаф и скромная кровать, половина простыней которой свисала до пола. Воздух был наполнен отвратительным запахом.

Грейс сдержала приступ тошноты. Она осмотрела постельное белье и скорее угадала, чем увидела, вцепившиеся в простыню пальцы, словно хотевшие ее сорвать. Рука, которую она разглядела, была изогнута, заломлена за спину, а тело лежало на холодных плитах пола. Сначала в пламени факела она увидела широко раскрытые глаза мертвого, потом его смертельно бледное лицо, посиневшие губы и голову, повернутую направо. На молодом человеке, очевидно, было ночное одеяние: широкие кальсоны и белая футболка с длинными рукавами.

Грейс опустилась на корточки возле тела, стараясь дышать только ртом. И тут она четко увидела отеки под глазами, сломанный нос, свернутую набок, словно у испорченной куклы, нижнюю челюсть, а главное — ту белесую, подкрашенную кровью субстанцию, что вытекла из носа и засохла на верхней губе.

Грейс коснулась пальцами затылочной части черепа, и рука ее скользнула по лужице желеобразной крови, которую она стерла своим прикосновением. Она ощупала заднюю часть черепа, и часть кости показалась ей мягкой и очень легкой. Жертва умерла от удара? Чтобы удостовериться, что ничего не пропустила, Грейс еще больше повернула голову мертвого. Она не обнаружила никакой другой раны, но была удивлена тем, как свободно голова повернулась набок, хотя уже должно было наступить трупное окоченение. Какой-то неизвестный ей биологический феномен или время смерти было более поздним, чем ей указали?

Грейс не нравилась эта ситуация. Если хорошенько подумать, она была одна в этом изолированном монастыре, где никому не могла доверять. Даже аббату Кэмерону, на первый взгляд столь сильно потрясенному убийством своего жильца.

Она повернулась к входной двери. Аббат шагал туда и обратно по коридору, перебирая пальцами четки. Успокоившись, она вставила факел в подставку, закрепленную на стене комнаты, убрала пистолет в кобуру и достала из внутреннего кармана жакета телефон. Она сфотографировала тело и комнату с разных ракурсов, стараясь взять крупным планом все видимые раны на теле жертвы.