По-видимому, устав от войны с крабами, Алиса слезла с фонарного столба. Ее правая рука бессильно повисла вдоль тела. Она взглянула на него, не зная, как вести себя дальше и стоит ли им оставаться здесь.
— Ну а как ты? Где собираешься жить?
Было только справедливо, ответив на вопросы, иметь смелость в свою очередь задать их.
— Сначала мне надо попасть в программу — официально. И закончить незавершенную работу, чтобы получить степень бакалавра гуманитарных наук. В колледже помешаны на такого рода вещах.
— Это статья, которую ты пишешь?
— Да.
Она опустила сетку и села рядом с ним.
— А потом… думаю, найду жилье. Может быть, в Бруклине, — продолжал он.
До этого момента он не думал о Бруклине. Он вообще не думал, где будет жить.
Запах крабов, пытающихся выбраться из ведра, обманывал его подсознание, заставляя поверить, что время остановилось на месте и ничего не изменилось. Но сидящая рядом с ним особа, с ее планами и намерениями, не осталась прежней. И разговаривали они по-новому. Перед ними разворачивалось будущее, которого не было раньше. У него было ощущение, что он одновременно проживает прошлое, настоящее и будущее.
Алиса заглянула в ведро с крабами. Пока она поднималась на ноги, для устойчивости зацепившись большими пальцами ног за край мола, он внимательно смотрел на нее. Она взяла ведро, отвела в сторону белую ручку и вывалила в воду плененных крабов, которые тотчас же устремились к кружку света.
Глава седьмая
КРАСНОЕ, КРАСНОЕ ВИНО
Когда Алисе было около восьми, она узнала, что у отца роман. Узнала она это от матери. И только через несколько лет, когда роман, предположительно, окончился, она стала понимать, что это означает. Мать, во всяком случае, не говорила ей, продолжался ли этот роман или начался новый.
Это одна из тех самых вещей. У Алисы это не вызвало ни возмущения, ни гнева. Когда человек узнает что-то в юном возрасте, он сваливает все в груду бессистемных фактов о жизни и продолжает свой путь дальше.
Только один факт Алиса помнила дольше, чем остальные, — то, что женщина, с которой у отца была связь, жила на этом острове, в этом городке. «Прямо у меня под носом» — так говорила мать. Алиса об этом знала, но не знала, кто была эта женщина. И, хотя она не собиралась выяснять, кто именно, но в определенные моменты получалось, что она так или иначе пытается это сделать.
В такой момент, как этот, уже много лет спустя, когда она, к примеру, сидела перед универсамом в воскресное утро, наблюдая за входящими и выходящими людьми, в руках у которых были стаканчики с кофе, газеты, рогалики, донатсы, и пристально рассматривая каждую женщину. «Может, это ты?» — размышляла Алиса, помахав рукой Коре Фьюри в ее широких брюках. «А как насчет тебя?» — молчаливо вопрошала она миссис Тойер с ее морщинистым лицом, читающую «Уолл-стрит джорнал». Но много лет назад она вполне могла быть привлекательной, думала Алиса. Она думала и о Сью Кросби, которая как раз ставила на стоянку велосипед. Но это не могла быть она. Итан называл ее «та крупная женщина».
Был ли это кто-то, кого она хорошо знала? Вроде миссис Кули? Эта мысль заставила ее съежиться. Или кто-то, кого она едва знала или не знала вовсе? Наподобие той дамы, которая изготавливала цыганские украшения и продавала их в своем доме на Манго Уок. Она одевалась в полупрозрачную одежду розовых тонов и во время ходьбы издавала легкий звон. К огорчению Алисы, это был тот тип фальшиво-экзотической женщины, который понравился бы Итану.
Иногда Алиса пыталась угадать это по тому, как разные женщины смотрели на нее, обиженную дочь. Возможно, они испытывали чувство вины? Вели себя уклончиво? Или немного нервничали? Алиса чувствовала себя сыщиком-любителем, но у нее не было серьезного намерения раскрыть эту тайну. Просто это был такой особый вид спорта.
Однажды, вскоре после того как услышала, она попыталась поговорить об этом с Райли.
— Ты знала о папе? — спросила она однажды вечером, когда Райли лежала в постели.
Райли кивнула, но ничего не ответила.
— Ты думаешь, теперь они будут разводиться? — спросила Алиса.
Нахмурившись, Райли пожала плечами.
