— Между прочим, я нахожусь в резиденции Рэтлифов, на их ранчо.
— Где?..
На другом конце провода раздался грохот, затем нецензурная брань, и наконец она услышала голос Леса, на этот раз ясный и отчетливый:
— Я уронил телефон. Так что ты сказала? Ты где? Живешь там? У старика? Ты с ним уже познакомилась? А что его сын?
— Не все сразу, Лес. Давай по порядку. Да, по приглашению генерала я живу в его доме. Здесь остановится съемочная группа. Их разместят во флигеле.
— Боже всевышний! Я знал, что ты можешь провернуть это дельце, лапонька моя.
— Генерал Рэтлиф — настоящий джентльмен. Он согласился дать интервью, однако надо быть предельно осторожными, чтобы не переутомить его. Он очень слаб, Лес.
— Но все-таки он согласился?
— Да.
— А сынок?
Энди помолчала.
Если бы Лес не был так взбудоражен новостью, он заметил бы эту паузу.
— Отнесся к этому с меньшим энтузиазмом, но я не думаю, что он будет нам мешать.
— Потрясающе, великолепно, чудесно! Если бы я был сейчас с тобой, то подарил бы тебе поцелуй, который заставил бы тебя пуститься в пляс, а в твоей голове зазвенели бы колокольчики.
Энди вздрогнула. Сегодня она уже пережила такой поцелуй. Она полностью растворилась в Лайоне, во вкусе его губ, в запахе его кожи, в его прикосновении, в тяжести его тела. Ничего подобного прежде Энди не испытывала. Они с Робертом были чувственной парой — сначала, но…
— Энди, крошка, ты меня слушаешь?
— Д-да.
— Ну, куколка, расскажи мне все. Как это было?
— Генерал очень дружелюбен. С ним чувствуешь себя, как с собственным дедушкой. Он сказал, что я могу спрашивать его о войне в целом, но не об отдельных сражениях. Его…
— Подожди, подожди, вернись-ка. Что это за «отдельные сражения» и так далее?
— Он сказал, что не будет отвечать на вопросы о конкретных сражениях, в которых принимал участие. Только о войне в целом.
— Все интереснее и интереснее.
— Почему?
— Ты когда-нибудь слышала о военном, особенно о генерале, который не хочет рассказывать о своих ратных подвигах? Думаешь, старому скряге есть что скрывать?
Не только подозрения Леса, но и грубоватые слова в адрес генерала вызвали у Энди взрыв раздражения.
— Нет, — резко сказала она. — Я так не думаю. Сегодня я прочла целую кипу газетных статей, рассказывающих о его службе в армии с первых дней до выхода в отставку, и ни в одной не было даже отдаленного намека на какую-нибудь скандальную историю.
— Ну что ж, это следует обмозговать.
Она вовсе не собиралась об этом думать. Если в прошлом генерала Рэтлифа не все гладко, то она ничего не желает об этом знать.
— Сегодня я осмотрела дом — очень красивый, надо сказать, — и выбрала место для съемок. Мы можем сделать несколько сюжетов на натуре. Скажи, чтобы Джил захватил какой-нибудь фильтр для микрофона, который может заглушить гул воды.
— Воды? Какой, к дьяволу, воды, Энди?
— Речной.
— Речной. О'кей, что еще? Сейчас составлю список.
Она перечислила все, что необходимо взять для съемок: кабели, освещение, батарейное питание, микрофоны и тому подобное.
— По-моему, все, — сказала она, еще раз пробежав глазами записи в блокноте.
— Не совсем, — коротко сказал Лес.
— Что еще?
— Могла бы сказать мне, отчего у тебя голос как у школьницы, которая, собираясь на большой уик-энд, обнаружила, что у нее кончились противозачаточные таблетки.
— Лес, — простонала она. Наверное, ей никогда не привыкнуть к вульгарным шуточкам. — Все в порядке. Здесь ужасная жара…
— Во Флориде было тоже жарко, когда ты делала интервью с кубинскими беженцами. Тогда, помнится, ты не могла скрыть своего восторженного настроения. Слушай, что там у тебя происходит?
Меньше всего сейчас ей был нужен Лес со своим любопытством. У него всегда был хороший нюх на всякого рода «отклонения от нормы». Если ему нужно было что-то разузнать, его нос становился в целую милю длиной. Он бы без труда понял, что происходит с Энди, но, к счастью, ей была известна одна маленькая слабость Леса: его всегда можно было отвлечь лестью.
— Знаешь, я так скучаю по дому. Неужели ты хоть на минуту забыл, что я скучаю по тебе?
— Ага, как собака по плетке.
— Да нет же.
— Вернемся к этому позже. Я зациклился на этом странном нежелании генерала обсуждать сражения, в которых он принимал личное участие.
