Она сжала его запястье. «Подойди сюда», - сказала она. «Присядь, выпей немного чая. Я кое что хочу показать тебе».
Он сделал, как она сказала, подошел к бархатному дивану и присел, откинувшись на подушки, которые она сама сшила из ткани, привезенной из Индии и Таиланда. Она не смогла скрыть улыбку – он выглядел не многим старше, чем перед тем, как стать Безмолвным Братом, сейчас он был обычным молодым человеком в простом свитере и джинсах, но старые привычки не исчезают, он сидел, как это делали люди в Викторианскую эпоху – прямая спина и ступни обязательно прикованы к полу. Он поймал ее взгляд, и его губы тоже растянулись в улыбке. «Ладно», - сказал он. «Что ты хотела мне показать?»
Вместо ответа, она подошла к японской ширме, которая стояла в углу комнаты, и шагнула за нее. «Это сюрприз».
Будуар для ее нарядов находился за этой ширмой, скрытый от остальной части комнаты. Она не могла видеть Джема сквозь ширму, только размытые очертания его фигуры. «Поговори со мной», - сказала она, стягивая свитер через голову. «Ты сказал, что у тебя есть истории про Лайтвудов, Фэйрчайлдов и Моргенштернов. Я знаю очень кое что из того, что произошло – я получала твои весточки, пока была в Лабиринте – но я не в курсе, как Темная Война повлияла на твое исцеление». Она перебросила свитер поверх ширмы. «Может, расскажешь мне?»
«Прямо сейчас?», - спросил он. Она услышала, как он поставил свою чашку обратно на стол.
Тесса стащила с ног туфли и расстегнула джинсы, звук от расстегивающейся молнии прогремел как гром в тишине комнаты. «Вы хотите, чтобы я вышла из-за ширмы, Джеймс Карстаирс?»
«Определенно, да», - его голос прозвучал приглушенно.
«Тогда начинай рассказывать».
***
И Джем начал говорить. Он рассказывал о темных днях в Идрисе, об армии Себастьяна Моргенштерна, о Джейсе Герондейле и Клэри Фэйрчайлд, о семействе Лайтвудов, об их опасном путешествии в Эдом.
«Я слышала об Эдоме», - сказала Тесса, голос ее звучал, будто издали. «О нем упоминалось в Лабиринте, там они отслеживают историю всех миров. Это место, где все Нефилимы были уничтожены. Там пустошь».
«Так и есть», - сказал Джем немного рассеяно. Он не мог видеть ее через ширму, но он мог различить ее силуэт, что было гораздо хуже. «Пылающая пустошь. Очень… горячая».
Он боялся, что Братство опустошило его желания, что он посмотрит на Тессу и почувствует только платоническую любовь, а совсем не то, что он на самом деле чувствует. Теперь же, его желание пылало огнем. Он хотел, он думал о нем больше, чем когда-либо раньше в своей жизни.
Она явно переодевалась. Он быстро опустил взгляд, когда она начала прыгать, снимая джинсы, но было совершенно не похоже, что ее очертания, ее силуэт, исчезли у него перед глазами, ее длинные волосы, прекрасные стройные ноги, он всегда любил ее ноги.
Чувствовал ли он такое раньше? Он вспомнил ночь в его комнате, когда она прервала его игру на скрипке, тогда он хотел ее так сильно, что совершенно перестал отдавать отчет своим действиям, когда они рухнули на кровать. Он взял бы тогда ее невинность и подарил ей свою, не останавливаясь и не задумываясь о будущем. Если бы они не опрокинули шкатулку с инь-фэном. Если бы. Воспоминание об этом вернуло его в то время, напомнило ему о том, кем он был, напомнило о том, что, когда она ушла, он разорвал свои ноты на маленькие кусочки в ужасном отчаянии.
Но воспоминание о слабости меркло по сравнению с самим чувством желания. Или, возможно, он был настолько нерешителен, чтобы с ним бороться. Тогда он был болен и умирал, вполне возможно, что его тело не смогло бы выдержать сильной нагрузки.
«Фэйрчайлд и Герондейл», - сказала Тесса. «Мне уже это нравится. Фэйрчайлды всегда были практичны, а Герондейлы, ну… ты и сам знаешь». Ее голос звучал мягко и чуть заигрывая. «Может быть, она сможет его контролировать. И не говори мне, что он в этом не нуждается».
Джем подумал о Джейсе Герондейле. О том, насколько он был похож на Уилла, если бы кто-то зажег спичку рядом с его лицом и его волосы окрасились золотом. «Я не уверен, что хоть кто-то может контролировать Герондейла, и конечно, именно Джейса».
