Возможно, он и был угрожающим. Вполне вероятно. Но Баэльта это не впечатлило.
Раскат грома заставив окна вздрогнуть в деревянных рамах. Вспышка молнии на миг осветила тусклую комнату.
— Я думал, ты будешь задавать вопросы, — пропищал Богур, складывая руки на груди.
— Верно. Я бы хотел послушать, у кого были причины убивать вашего цехмейстера, — для начала подойдёт спокойный, ровный голос.
«Впрочем, будто бы я могу говорить по- другому.»
Богур недоумевающе посмотрел на юстициара, который приблизился к столу и смотрел теперь на нидринга сверху вниз.
— Я думал, тебя наняли для того, чтобы ты узнал.
— Ты знаешь, что мне надо услышать. С кем конфликтовал Рибур? Кто зарился на ваши дела? Остальные цеха кузнецов вас не особо любят — литьё у вас лучшее в городе. Значит, враги у вас были.
— И, тем не менее, ничего о них не знаю, — скривив губы, покачал головой Богур.
Баэльт медленно, плавно выдохнул.
Каждый раз одно и то же. Каждый зачем- то темнит. Отказывается говорить то, что не стоит и ломаного фольта.
— Не знаешь, — тихо повторил он.
— Абсолютно ничего, — развёл руками счетовод.
— Поставлю- ка я тебя первым в списке подозреваемых. Будет забавно, если у тебя найдут что- то, что будет говорить о твоей вине. Даже если ты будешь не виноват, — Баэльт смотрел пристально на нидринга, наслаждаясь изменением в его лице. Он уверенно- наглого — в злое, а затем — в испуганное.
Демоны, как же он любил свою работу.
— Нет! Я действительно…
— Херня, — отсёк Баэльт, глядя на переносицу нидринга. У него что, брови срослись?.. — Что мешает тебе сказать всё как есть? Сомневаюсь, что что- то серьёзное.
— Торговая честь, — гордо произнёс Богур, на миг даже вернув себе уверенный вид.
— Торговая честь? — фыркнул Баэльт. — Взаимоисключающие вещи. Не будь идиотом, Богур.
— Ладно, признаю — нам не особо легко в веспремском кругу цехов. Может, враги у нас и есть… Но это не они, Мрачноглаз, я тебя уверяю. Они бы не стали…
— Позволь мне решать, — холодно попросил Баэльт, перегнувшись через стол. — Советую в этот раз дать мне более полный ответ. Иначе мы вернёмся на второй этаж, и я поеложу твоей рожей по кишкам твоего бывшего цехмейстера. Чтобы ты осознал, какая тут честь замешана. И да — это не шутка.
Лицо Богура побелело от страха, но он быстро взял себя в руки.
— Я правда и понятия не…
Звук удара по столу заставил вздрогнуть нидринга.
— Там, наверху, следы сапог, — спокойно проговорил Баэльт, щурясь. — Видимо, сапоги не могли убить Рибура — наверняка их кто- то носил, не считаешь так?
— Считаю, — покладисто кивнул Богур.
— Молодец. Я тоже так считаю. А теперь добавлю тебе пару деталей. Сапоги явно келморские — эти уродливые подобия обуви давно уже стали символом их армии.
— Верно, — нидринг осторожно кивнул.
— Значит, носит их кто- то из бывших вояк. Кто- то ещё не успел привыкнуть к нашим местным, великолепным обычаям. Кто- то, кто думает, что носить грохающие сапоги в нашем тихом городе — хорошая идея.
— Приезжие, — Богур нахмурился.
— Верно. А я, в силу своего ремесла, знаю всех приезжих ублюдков, которые зарабатывают похожим путём.
Взгляд нидринга был прикован в столу.
— Так вот — из головорезов и просто мудаков за последнее время из Келмора к нам не прибыло ни одного бывшего солдата. Здешние же знают веспремский уклад и не возьмутся за такое. Ни за какие деньги. И это ставит меня в некоторый тупик, понимаешь?
Богур всё так же не поднимал взгляда.
— Вижу, что понимаешь, — удовлетворённо кивнул Баэльт. — Всё это значит, что убийство было совершено не какими- то задрипанными налётчиками. Не убийцами даже — тогда бы сделали всё чище, красивее и тише. Сюда ворвались бывшие вояки, желая добиться чего- то от Рибура. Добиться с помощью дорогого яда. Который могли использовать лишь весьма состоятельные наёмники. Или, по крайней мере, который был им дан кем- то состоятельным. Так я спрошу еще раз — кто это мог быть?
Лицо нидринга пошло багровыми пятнами.
Баэльт мысленно поздравил себя с приближением на шаг к ответам.
— Не лопни от напряжения. И постарайся выдать мне правдоподобную ложь. Я устал от нелепостей.
