– Начальник в отъезде, опера на месте, – вроде бы удовлетворился дежурный моим ответом. – Вон туда по коридору, вторая дверь направо. Документики ваши только дайте.
Я полез за пакетом, на этот раз вытащив из него не паспорт, а удостоверение. Нормальное, настоящее удостоверение, на котором даже нигде не написано, что его владелец на самом деле и не служит уже нигде. С именем и фотографией и печатью Грязовецкого райотдела.
– Начальник ОББ? – немного озадачился дежурный.
Вот уже и до этого дошли. Вроде официально все милиция, органы внутренних дел СССР, а по факту давно уже в местных шерифов превратились, и все былое однообразие в названиях кануло в Лету. Каждый по-своему свои дела ведет, каждый отделы по-своему называет.
– Бандитский отдел, – пришлось пояснить. – Которые за городской чертой действуют.
– У нас вояки этим занимаются, – пожал плечами дежурный. – Разве опера иногда с ними. Пожалуйста, – он вернул мне удостоверение, – проходите.
– Спасибо.
Все равно ведь хоть на КПП, но проверит, пока я в кабинете буду, по глазам вижу. Ну и правильно, служба такая.
В коридоре было темновато, но все же дверь разглядел. Постучался и вошел, не дожидаясь ответа. Без всякого удивления обнаружил в привычно казенной обстановке из сдвинутых столов и сейфа в углу тех самых ментов, что видел сегодня в столовой. Они синхронно повернули головы, блондин спросил, на этот раз перейдя на «вы»:
– Вы по какому вопросу?
Тут я сразу удостоверение предъявил, затем спросил:
– Присяду?
– Берите стул. – Второй опер, что постарше, с усами и ранней лысиной, показал на один из трех стульев у стены. – По какому к нам делу?
Из все того же пакета появилось два сложенных листка, которые я аккуратно расправил и выложил на стол.
– Вот этих ищу. Имен не знаю, наш художник рисовал. Вот это Корень, – я ткнул пальцем в портрет мужчины лет тридцати с бритой головой. – Приметы тут. Вот это Шига, – я выложил еще один портрет. Парня помоложе, с длинными волосами, выбивающимися из-под вязаной шапки-олимпийки. – С ними еще трое было, приметы неизвестны, по оперативным данным устойчивое преступное сообщество. Разыскиваются за убийства.
– Рост около ста восьмидесяти, сутулый, на пальцах татуировки-перстни, на лице множественные шрамы от прыщей… – быстро бормоча, начал читать блондин. – Так сразу не приходит ничего на ум. К нам тут близко давно никто не подходит, а в городе таких вывели, в Лихославле тоже тихо, но можно тамошний отдел запросить.
– Знаю, что уехали с колонной на Торжок из Данилова Ярославской области. Своей машины у них не было, поехали с попутным грузовиком, госномер одиннадцать – двадцать три, Казань – Астрахань – Ростов. Ваш грузовик?
– Может, и наш, глянем, все номера у нас есть. Только время займет, в городе машин четыре сотни.
– Могу сам поискать.
Блондин выдвинул ящик стола, достал оттуда журнал с наклейкой «Регистрация транспортных средств», подвинул ко мне. Да, теперь не так, как До Того, в каждой деревне своя регистрация. Зато найти проще.
– А если с вашей машиной ехали, могли раньше сойти?
– Могли. Но водитель на КПП сообщил бы. Если день примерно знать, то можно проверить. Но если бандиты, то ехали они в Вышний. А если в Вышний, то пошли на мотовоз и туда железкой.
– Мотовоз?
– У нас железка от Старицы до Вышнего Волочка цела. Раз в три дня мотовоз ходит с вагонами. Подождали бы здесь, посидели тихо, да и уехали. Если они у нас не в розыске, то что им.
– Машину нанять не могли?
– Без колонны? Сомневаюсь, туда никто не поедет. – Блондин почесал в затылке. – Железкой проще.
– Купить машину могли разве что, – добавил лысоватый. – Легковушек на продажу много, они дешевые. Только зачем?
– Машина у них была, «шишига», но у Грязовца осталась, спугнули их от нее. Грузовик забрали.
– Грузовик тут не купить, самим нужны.
– Могли и легковушку взять, в Вышнем их много, понтуются, – возразил блондин. – Так себе вероятность, но исключать нельзя. Иногда оттуда к нам специально за машинами приезжают.
– А где торгуют?
– Да на Энгельса, в военном городке, почти у платформы.
– Если я там похожу и вопросы позадаю – не удивятся?
