Хорошая девочка, правда. Русые волосы, заплетенные в косу, лицо с сочными губами, аккуратным носиком и большущими серыми глазами. И голосок приятный.
– Ну а что трудного? – Она накрыла меня простыней, ловко завязав ее на шее. – Ничего нам не трудно, жениха сделаем.
– Старый я для женихов, так что хотя бы уставной вид придай, – засмеялся я.
Снял очки, положил на столик.
– Ой, да ладно, старый. Вон какой крепкий. Не видела вас раньше.
– Не местный я, приехал недавно. Зарос в дороге как дикобраз.
– А откуда приехали?
– Из Вологодской губернии.
Девушка прихватила сзади волосы расческой и решительно защелкала ручной машинкой.
– Электричества у вас вообще нет? Вроде в гостинице есть и еще кое-где.
– Обещают по всему городу дать. Разобрали где-то маленькую станцию на торфе, здесь теперь монтируют. К Новому году обещают. Местами даже провода уже тянут.
– А, точно, видел сегодня, как раз мимо проезжал. Как живется-то в Торжке такой молодой и красивой?
– Хорошо живется, лучше, чем раньше, – улыбнулась девушка.
Ну да, сколько ей лет? Хорошо если восемнадцать. Когда все случилось, она совсем крохой была. И Пятый Год прожить ухитрилась. Если с теми временами сравнивать, то да, лучше уже намного, а если времен до этого не помнить, то и вовсе хорошо.
– Молодежи-то много в городе?
– Моего возраста не очень. – Она вздохнула. – Детей вот много.
«Ее возраст» как раз в черные времена и вымер, все верно. Мало их. А детей на улицах хватает, да и в Грязовце за последние годы их сильно прибавилось. Правда, и проблемных детей много, хоть и не столько, как в свое время, до того как боеголовки рванули, говорили. У нас в городе тем, кто второго рожал, за городской счет и силами города новые дома ремонтировали и выделяли. Нужны люди, мало их осталось, если не рожать, то все, вымрем. А детский сад со школой в первую очередь починили.
– Сходить-то есть куда?
– Кино и танцы. – Она пожала плечами, продолжая орудовать машинкой. – Только в кино иногда плакать хочется.
– Почему?
– Потому что там жизнь другая, хорошая. И книжки читать тоже тяжело бывает, но кино хуже.
– Но ходишь?
– А что еще делать? Хожу, конечно.
Стрижка обошлась в пятьдесят копеек, но справилась девушка хорошо. Вышел, закурил на крыльце. Куда пойти? Обедать не пора ли? Пожалуй, что и пора. В столовую к базару ехать или что-то еще поискать? Ладно, к базару, там я уже знаю все, хорошо покормили.
В столовой нашел уже знакомых оперов, сидевших за тем же столиком. На этот раз они сразу к себе позвали.
– Как у тебя дела? Проблем не было? – спросил лысоватый, который тогда, кстати, представился Михаилом.
– Нет, все нормально. Общаются люди, никаких проблем.
– Узнал что?
– Были они здесь, уехали в Вышний мотовозом. Два дня жили в гостинице, в «Торжке». Есть к вам пара вопросов, к слову…
К столу подошел кабатчик, и я заказал просто двойную порцию пельменей и компот. Давно пельменей не ел, очень кстати оказались.
– Что за вопросы?
– Такое погоняло, как Прокоп, не слышали?
Оба задумались.
– Он старый достаточно, за полтинник ему, похоже. А на пальцах перстни еще с малолетки. Если он из местных, то мог материал сохраниться, как думаете?
– Мог, – кивнул блондин. – Все архивы милицейские уцелели. Можно покопаться. С тебя пузырь тогда.
– Сень, мало требуешь, – усмехнулся второй. – Ладно, поищем.
– Такая погремуха, как Монгол, знакома?
– Знакома, – кивнул Михаил. – Есть в Вышнем такой фигурант. Он там даже не поймешь кто, то ли бандит, то ли купец, то ли банкир подпольный. Числится вроде таким… в понятиях. Но дорогу ему бы переходить не стал. У нас он постоянно проскакивал по скупке трофеев с их рейдов.
– «Сказка», которая бордель, не ему принадлежит?
– Нет, там Вася Бачило хозяин. Бордель держит, катраны местные, кабак. Гибрид сутенера и кабатчика, один из тех, что масть в городе держат, положенец. Насчет контактов с Монголом не скажу точно, но вероятны.
– А персонал для борделя откуда? Местные?
– И местные, и просто воруют. Везут туда и дальше с концами. Тоже промысел. Но в нашем районе если и воруют, то редко, из других областей везут.
Есть банды, которые похищают людей. Специализация такая. Мужчин обычно продают на всякие тяжелые работы в глуши, откуда не сбежишь особо. Иногда «черные» мародеры используют таких в опасных местах. Женщин, если помоложе, продают в бордели в «зеленых» анклавах, причем всегда увозят далеко от того места, где похитили.
