— Вы хотите сказать: подумают на кого-то из нас? — спросил взволнованно батюшка и перекрестился: — Господи, спаси от такого позора.
— Ее убили еще вчера, — продолжала я. — Судя по всему, мужчина высокого роста, которого она хорошо знала и которому доверяла, иначе бы не повернулась к убийце спиной. Смерть наступила мгновенно, примерно четырнадцать часов назад, от резкого смещения шейных позвонков. Убийца свернул Алевтине шею и, имитируя падение с высоты, ударил ей по лицу предметом с гладкой плоской поверхностью. Затем спрятал труп в место, где он хранился в вертикальном положении. Ночью, часов через восемь после убийства, труп был подброшен на лестницу. Это можно определить по неярко выраженному трупному окоченению. Конечности насильственно смещали, перетаскивая тело и укладывая его на ступенях. Убийца непрофессионал в этих делах, поэтому сделал все грубо, допустив массу ошибок.
— Вы уверены в том, что говорите? — спросил отец Василий, не сводя с меня глаз.
— Если говорю, значит — уверена, — ответила я спокойно. — Считаете, что я в спецподразделении кройкой и шитьем занималась?
— Нет, ничего такого, — примирительно поднял руки отец Василий. — Не гневайтесь, но все настолько дико и ужасно. У меня в голове не укладывается. Кому она помешала?
— Кому, — задумчиво повторила я. — Одно из двух — либо Алевтина являлась сообщницей убийцы, украла по его заказу икону, и он решил от нее избавиться за ненадобностью, либо она непричастна к краже, а наоборот, как-то узнала, кто украл икону, и вор решил ее устранить. — Тут меня словно молния пронзила. — Стоп! Убийство же произошло после того, как на вас грохнулись с крыши леса. Где она могла находиться в это время?
— На кухне, — ответил оторопело отец Василий, следя за моей мыслью. — Она приготовила ужин. Ваня сказал, что видел ее в этот момент. Алевтина послала его потяпать траву в клубничной грядке под окном, а сама вроде собиралась в город пойти. Поэтому на ужине мы ее и не хватились.
— Так, за мной. — Я потащила отца Василия к торцу пристройки, указала на крышу. — Крыша храма имеет четыре ската, смотрите, вон с той стороны на нас упали леса. Александр с Игорем находились на противоположной стороне, а с этой убийца подкрался к лесам, толкнул их и незамеченный спрыгнул сначала на крышу пристройки, потом в клубничную грядку. Алевтина видела убийцу из окон кухни. Они были с убийцей заодно. Вот почему она послала Ивана с тяпкой на грядку, чтоб он следы приземления уничтожил. — Я указала на взрыхленную землю на грядке. — Ясно теперь? Потом, пока Иван тут тяпал, убийца прошел на кухню к Алевтине. Не знаю, что у них там случилось, но он убил ее и спрятал наверняка там же.
— Боже! — выдохнул отец Василий.
— За мной, — приказала я и втащила его в церковь.
Мы прошли мимо лестницы и под вопросительными взглядами «сторожей» ввалились в кухню. Молодая девушка из церковного хора, стоявшая у плиты, при виде нас ахнула и схватилась за сердце. До нашего прихода она, видимо, плакала. Я заметила влажные дорожки на ее щеках.
— Светлана, не волнуйся, мы посмотреть кое-что пришли, — неуверенно проговорил отец Василий. Я же ринулась к платяному шкафу в углу, из дверцы которого торчал ключ, заглянула внутрь и убежденно кивнула: — Здесь она и была.
— Что, что-то пропало из вещей Алевтины? — нервно спросила Светлана.
— Нет, ничего, не волнуйся, Света, ничего не пропало, — принялся ее убеждать священник.
В этот момент мой взгляд остановился на большой литой чугунной сковороде с ручкой, висевшей на гвозде над рабочим столом. Я подошла, сняла ее и внимательно стала осматривать. Металл был пористый, если били именно ею — экспертиза в два счета выявит следы крови.
— Тяжелый предмет с плоской поверхностью, — догадался отец Василий, глядя на меня.
— В самую точку, — кивнула я и поставила сковороду на стол.
Светлана со слезами в глазах смотрела на нас, как на лунатиков. В коридоре послышался шум, громкие голоса. Я выглянула посмотреть и наткнулась на взгляд сурового упитанного участкового в форме, с папкой в руке.
— Здравствуйте!
— Здрасте-здрасте, — нараспев ответил он. — Вы работаете здесь?
