— Сэр, нельзя закрывать HAARP. У них ведь только догадки, никаких доказательств…
— Пьер, я позвал тебя не для того, чтобы обсуждать противоракетный щит. Джо решил уйти с поста вице-президента. Не спрашивай. Говорит, по личным причинам. Я уже провел неофициальное совещание. Или ты, или Чейни.
Сердце Борджии пропустило удар.
— Вы с ним уже говорили?
— Нет. Сначала хотел поговорить с тобой.
— Сенатор Чейни слишком много шумит. Он публично осуждал присутствие наших войн в Афганистане, он высказывается против нефтяных компаний…
— Как и большинство американцев.
— Сэр, мы оба знаем, что Чейни мне не соперник, когда дело касается международных отношений. И влияние моей семьи…
— Не так, между прочим, велико, как ты думаешь. Если бы все зависело от меня, ты бы определенно занял этот пост, но выборы будут сложными. Чейни даст нам необходимую опору на Юге и в Пенсильвании. Расслабься, Пьер. Решение еще не принято, у нас есть еще две недели. Но мне нужно знать, есть ли в твоем шкафу скелеты и не укусят ли они нас за задницу. На чем тебя может поймать пресса?
— Я чист.
— Как насчет инцидента в университете?
— Я был пострадавшей стороной, Марк. Господи, да я там глаз потерял.
— Ты знаешь, что все можно вывернуть наизнанку. Я спрашиваю только потому, что мои источники подтвердили: нападавшего переводят в клинику, в которой его состояние действительно смогут оценить. Другими словами, я бы не хотел увидеть этого красавца перед камерами в ноябре.
— Мистер президент, поверьте, псих, который на меня напал, никогда не выйдет на свободу.
Писте, Юкатан
Писте — это небольшой городок в миле от Чичен-Ицы. Пестрые магазинчики вдоль шоссе Мехико-180 торгуют в основном сувенирами. За магазинами начинаются жилые кварталы, сонные жители которых привыкли к повседневной рутине и редко покидают пределы городка.
День сменился сумерками. Майкл Гэбриэл повернул мопед с главной дороги в сторону грунтовых улочек, по которым бегали стайки темнокожей босой детворы и бродячие собаки. Найдя записанный по-испански адрес, он постучался в дверь одноэтажного коттеджа, откуда доносился запах свежего хлеба.
Доминика, в простом белом платье, встретила его полным безразличием.
— Это тебе. — Он протянул букет диких цветов.
— На чьем дворе ты сорвал этот веник?
— Я в порядке, спасибо. Хотя грудь еще побаливает. Где ты научилась так драться?
— Ты же за мной шпионишь, вот и скажи.
— Была в команде чирлидеров?
Она улыбнулась, и у Мика потеплело на сердце.
— Можете войти, мистер Гэбриэл, только не забывайте, что мне известны шесть разных способов убить человека.
— Надеюсь, не с помощью кулинарии. — Он прошел вслед за ней через маленькую гостиную в кухню, где Чичахуа раскладывала еду по трем разноцветным тарелкам.
— Входите, мистер Гэбриэл. Разве моя племянница не прекрасна сегодня?
— Не только сегодня.
Женщина жестом пригласила его садиться.
— Я успела кое-что уточнить с момента нашей встречи. Вашим отцом был Юлиус Гэбриэл, матерью — Мария Розен. Большую часть детства вы прожили с родителями в этой местности. У вашей семьи много друзей среди моих соплеменников. Но у вас нет и не было старшего брата, мистер Гэбриэл.
Мик моргнул и почувствовал, как по коже ползут капли пота.
— Он скорее сводный брат, я же говорил. Юлиус успел покуролесить до знакомства с моей мамой.
— Предки вашей матери происходят из Южной Америки?
— Перу. Но только по материнской линии.
— По материнской линии родословная Доминики восходит к Ица. Моя прапрабабушка говорила, что мы потомки самого Кукулькана.
— Впечатляет.
— Я заметила, как вы смотрели на мои глаза. Необычный цвет, верно?
— Майянский синий.
— Видели раньше такой цвет? Может, у старшего брата?
— У моей тети. Младшей сестры моей матери.
— А где она сейчас?
Мик попытался не отвернуться, казалось, эта женщина читает его мысли.
— Она пропала. Исчезла вместе с дочерью одиннадцать лет назад.
— Этот ваш сводный старший брат… которого заперли в клинике… он может знать, где они?
— Возможно. Не знаю… Но вот что произойдет через девять месяцев, он точно знает.
— Ничего не произойдет через девять месяцев, — фыркнула Доминика. — Вся эта чушь про 2012 год началась с неправильной интерпретации простого конца календарного цикла. С зимнего солнцестояния начнется новый цикл, только и всего.
