Тася для себя решила, что как только поступит учиться на журфак, тут же уйдет из дома. Она найдет работу и наконец-то станет самостоятельной и не будет больше ни от кого зависеть.
- Всё равно выйдешь замуж и сядешь полировать свои ноготки, а уж какой там диплом будет пылиться в шкафу, это без разницы, - сказал отец дочери.
Таисия была хороша собой. Высокая, стройная, с мягкими светлыми локонами. Невинный голубоглазый ангел с нежными губами. Только постоянный грустный взгляд заставлял знакомых недоумевать: о чём печалится эта богатая успешная девушка, которая родилась с золотой ложечкой во рту? Чего ей не хватает? Она очень много читала, любила Борхеса и Достоевского, была мечтательна, но никому свои мечты, кроме подружки Лёльки, никогда не поверяла.
Кареглазая Оля, или как ее все называли - Лёля, была из семьи научных работников, училась на одни пятерки, вела себя скромно. Все считали ее «ботаничкой» и занудой, а вот Тася нашла в ней умного и серьезного человека.
Дружили они с первого класса школы, и Лёля ни разу подругу не предала, не рассказала ни одной живой душе, что знала о семье подруги и что творится в ее душе. Девчонки были горой друг за друга.
Сашка подлизывался к отцу и тот постоянно давал ему деньги. В принципе, другой добычи денег Александр не знал. Отец смотрел на него с любовью и частенько думал: «Наследник… Чего с бабья взять-то? Одна дома кашеварит, вторая вертихвосткой выросла, журналисткой она будет. Тьфу! Что за профессия? Сплетни собирать и другим сплетникам в клюве приносить. Велика заслуга! Некому бизнес будет передавать. Одна надежда - Сашка!»
Тася стала первым человеком в семье, который заметил, что с братом что-то не так. Она сообщила об этом и матери, и отцу, но они ее не слушали, списывая всё на ее нервы перед экзаменами и переходный возраст сына.
А потом к ней пристал с сексуальными предложениями старый друг отца Владимир Леонидович Сергеев. Только с Лёлей она смогла поделиться этим ужасом в свои шестнадцать лет.
- Что? Дядя Вова?! Он же со своей семьей у вас в гостях на каждый праздник! Даже я его знаю! - ахнула Лёля.
- Он… Представляешь, он так смотрит на меня! От одного только взгляда вымыться хочется. Еще трогать меня пытался. Гадости говорил! Плёл, что я ему всегда нравилась, что он наблюдал, как я взрослею, как превращаюсь в девушку! Как у меня выросла грудь. Тьфу! А его жена и сын в это время за столом сидели в гостиной и вели светские беседы! Сергеев сказал мне, что, мол, отец держит меня в строгости, в ежовом теле или рукавицах, как там? И всегда говорит только о сыне, и все свои надежды возлагает только на Сашку. А меня словно и нет… - Лицо Таси окаменело, ручки сжались в кулаки. Она продолжила, копируя «друга дома»: - А я, говорит, буду любить только тебя, моя девочка, и буду давать тебе столько денежек, сколько тебе надо. Я все тебе оплачу, ты у меня как куколка будешь, только в кроватке надо будет всё отработать, но ты об этом не пожалеешь… - Кулачки разжались, она закрыла лицо и заплакала. Лёля обняла ее и тоже заплакала, ей стало страшно за подругу.
- Ты маме сказала? Ты пожаловалась отцу?! Ну, кто-то должен помочь! - сказала она с отчаянием.
- Ты смеешься? Кому я здесь нужна? Мне кажется, что старинные китайские вазы и дорогие сигары для отца значат больше, чем мои проблемы.
- Просто беда, - задумалась Лёля.
- Мне никто не поверит, меня не слышат. Этот Вован очень дорог отцу, они совместный бизнес мутят. А это - святое. Я боюсь его, Лёля! Сашка говорил мне, что он бандит какой-то, что убивал людей, как мух, был отцовской крышей. Представляешь? А потом он спас жизнь отцу, и тот ему должен. Отъявленный бандит стал хозяином охранного агентства. Сейчас - уважаемый человек, а внутри как был падалью, так и остался.
- Мне страшно за тебя. Что делать? - схватила подругу за руку Лёля.
- Он не посмеет. В моем доме я под защитой. Вован просто не вылезает от нас, днюет и ночует. Как только он приходит, я ухожу из дома, но не всегда это получается.
- Тасечка! Ты приходи всегда к нам! Ты же знаешь, что и я буду рада, и мои родители тоже! Мой дом - твой дом!
