– А маслины есть?
– Конечно, и лимон и маслины и даже каперсы – все по правилам, как ты любишь.
– Ладно, – обреченно вздохнула Лиза, – сегодня поем, а завтра не буду. И не предлагай даже!
Она быстро прошла на кухню, оставив мать в недоумении. Что это с дочкой? Наверное, опять решила худеть. Ангелина Николаевна покачала головой и состроила гримаску. Вот ведь не повезло Лизочке. Ничего не взяла от них – вся в мужа и его сестер. Такая же высокая, с большой грудью, которой очень стеснялась и поэтому сутулилась. Сама Ангелина Николаевна была среднего роста, стройная, сероглазая, светлые прямые волосы, ни малейшего завитка, а у дочки волосы пышные вьющиеся и оттенок каштановый немного в рыжину, очень белая кожа с нежным румянцем и красивые зеленые глаза. Казалось бы все при ней: и аккуратный носик и пухлый по-детски рот, и грудь и талия, но. Но лишний вес, конечно, все портил. Большой груди Лиза стеснялась, как и полных бедер и ног. Вся скукожится, голову не поднимет, в общем, впечатление производила жалкое. Еще и мама, Лизина бабушка, Анастасия Максимовна, подливала масла в огонь.
– И в кого ты такая здоровущая уродилась? Геля такая вся аккуратненькая и я еще очень даже ничего, а ты… как лошадь полковая. Но унывать не надо, Лизочек. Как говорится, на каждый горшок найдется покрышка.
– Мама, – потом выговаривала ей Ангелина Николаевна, – ну что ты такое говоришь? Она и так переживает.
– А переживает, так не надо столько жрать.
– Господи, так мы сами ее кормим, еще и уговариваем. Вот скажи, зачем вчера пироги пекла?
– Что же нам теперь и пирожков не поесть. И потом, что ты волнуешься – мужики толстых любят.
– Мама! Очень тебя прошу, прекрати говорить Лизе, что она толстая – она и так комплексует.
Анастасия Максимовна соглашалась, но через некоторое время все повторялось.
Лиза ела суп, проклиная себя за малодушие. Попросила чуть-чуть, а потом не удержалась и попросила добавку. Ангелина Николаевна хотела было возразить, но прикусила язык. Сама виновата – приготовила дочкин любимый суп. Завтра надо что-нибудь другое сварить… например, можно что-нибудь постное. Да, правильно, приготовит постный борщ.
– Мам! У меня завтра разгрузочный день – буду пить кефир.
– Как же так? А я борщ хотела постный сварить.
– Ты же слышала, – Анастасия Максимовна осуждающе смотрела на дочь. – Девка, наконец, за ум взялась, пусть кефир попьет. Мне все замечания делаешь, а сама?
– Ладно, – не отвечая матери, быстро согласилась Ангелина Николаевна, – кефир, так кефир. Ой! Кто-то звонит! Наверное, Райка твоя. Она уже два раза звонила.
Лиза, не дослушав, побежала встречать подругу и бывшую одноклассницу.
– Приве-етик, – пропела Райка и прошла в прихожую, которая сразу же пропахла резкими Райкиными духами. – Смотри, какую я курточку классную отхватила. – Она вертелась перед зеркалом, оглаживая себя со всех сторон.
– Да, правда, очень хорошая.
– Ты бы себе тоже купила. С брючками просто – отпад, да и плащ твой допотопный пора менять.
– Ты прекрасно знаешь, что я брюки не ношу, а куртка с юбкой… как-то не очень. Рай, пойдем ко мне, – тихо сказала Лиза, заметив маму, прислушивающуюся к разговору. Она знала, что мать недолюбливает Райку. В душе она тоже часто сомневалась в искренности Райкиных слов, но перед мамой всегда защищала единственную подругу.
– Ну, как у нас с диетой? Пила кефир?
В ответ Лиза помотала головой.
– Да не переживай ты так. Черт с ним, с кефиром! Зачем себя насиловать, правда?
Лиза хотела возразить, но послушно подтвердила.
– Слушай, вчера у нас на работе была вечеринка, я там парнишку одного прикадрила. Так себе паренек, но забавный очень. А у тебя на фирме как дела?
– На работе все замечательно. Ко мне все очень хорошо относятся, даже комплименты делают…
– Да?… – С сомнением спросила Райка, окинув ее критическим взглядом.
– А знаешь, на курсах меня хвалили.
– Господи! И не надоело? Зачем себя мучить? Все учишься, учишься. Мне, например, школы во, как хватило. – Она подкрепила слова характерным жестом, проведя рукой по горлу.
– Мне нравится учиться.
– Ну так поступила бы в нормальный институт. Что хорошего учиться на курсах да еще в Литературном? Одни старые девы там учатся.
