Артур уже задыхался, когда она освободила его. Самодовольно улыбнулась.
— Лучше, чем какието деньги, не так ли? — и тут же добавила. Дорогой, тебе пора, — она перегнулась через него, открыла дверцу. — Быстро!
— Я тебя увижу… скоро?
— Я очень на это рассчитываю, — вновь улыбка. — Через день или два. До свидания, дорогой, и позволь еще раз поблагодарить тебя. И и представить себе не сможешь, как ты мне помог.
Он ступил на тротуар, она захлопнула дверцу, помахала рукой и умчалась. ОН же поплелся в свою маленькую комнатушку. Часы показывали половину одиннадцатого. Лишь на три коротких часа он перенесся в новый, удивительный мир. Артур разделся. Лежал в темноте и видел ее портрет на стене.
* * *
Случилось это во вторник. А в четверг утром его вызвали к мистеру Маргейту. В кабинет он входил с дурным предчувствием, которое преследовало его с того знаменательного вечера. Он опасался, что совершил чтото недостойное и может понести за это наказание. Компанию мистеру Маргейту составлял незнакомый Артуру мужчина.
— Доброе утро, Артур, — поздоровался с ним мистер Маргейт.
— Это — инспектор Уэллс. Оставляю тебя с ним. Ответь на его вопросы и помоги, чем только сможешь.
В полном недоумении, встревоженный необходимостью общения с полицией, но и испытывающий безмерное облегчение (всетаки не опорочил профессию солиситора), Артур ждал.
А инспектор небрежно уселся на край стола мистера Маргейта, болтая одной ногой в воздухе. Коренастый, приятный мужчина, с мелодичным, но уж очень усталым голосом.
— Всего несколько вопросов, — начал он. — Ничего больше, — он дружелюбно улыбнулся. — Мне, конечно, не положено предлагать вам присесть в вашей конторе, но так, наверное, будет удобнее.
Артур сел.
— Пока не буду говорить, чем вызваны мои вопросы. Если вы догадаетесь, что ж, вы — адвокат и знаете, что такое конфиденциальность. Эта так?
— Разумеется.
— Вы знакомы с неким Платтом? Роджером Платтом?
— Встречался с ним раз или два.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Во вторник вечером.
— Где? В котором часу?
— Примерно в половине одиннадцатого, входящим в паб «Чаша и колокола».
Инспектор долго молчал, покачивая ногой.
— Я стараюсь получить подтверждение его показаний, касающихся того вечера. Среди других людей, которые его видели, упоминаются некие друзья, Клайды, которые живут в Нортон-Сент-Джайлсе, и вы. Что вы можете сказать по этому поводу?
Артур все рассказал.
Инспектор улыбнулся.
— Как я понимаю, дама — писаная красавица.
Артур покраснел.
— Да.
— Раз уж вы смогли проехать пятьдесят миль глубокой ночью с дамой, вас не затруднит проехать те же пятьдесят миль с полицейским инспектором солнечным утром?
Артур с радостью ухватился за это предложение. В голосе его звучал щенячий восторг.
— Вы хотите, чтобы я поехал с вами в Нортон-Сент-Джайлс?
— Совершенно верно. Я предполагал, что вы откликнитесь с энтузиазмом.
Артур вновь покраснел.
— Все лучше, чем сидеть в конторе.
— Несомненно. Еще вопрос, и в путь. Вы разумеется, присягнете, что ваши друзья, Клайды, честные и благородные люди?
— Естественно!
— Хотя встретились вы с ними только во вторник. Что же, не буду говорить, что вы ошибаетесь. И насчет мистера Роджера Платта вы скажете то же самое?
— Ннет, — ответил Артур. — Пожалуй, что нет.
— Не скажете… и вновь я не говорю, что вы ошибаетесь. Видите ли, полиция не может приходить к таким скоропалительным выводам. Для полиции каждый мужчина может быть лжецом, как и каждая женщина. Я не могу принимать за истину в последней инстанции ни показания Клайдов, ни Платта, ни ваши. Но, если вы все говорите одно и то же, возможно, сие соответствует действительности. Вы вот только что сказали мне, что во вторник вечером, в девять тридцать пять Платт был в определенном месте, вместе с вами мистером и мисс Клад. Если он там был, то в четверть десятого не мог находится в другом месте, на расстоянии тридцати пяти миль от Нортон-Сент-Джайлса, и тогда он более меня не интересует. Поэтому мы, с вашего разрешения, только удостоверимся, что вы сказали правду, то есть в девять тридцать пять находились в Нортоне. Надеюсь, вас это не обидит?
