Но Оля говорила, что все члены этой династии умерли, поэтому на вряд ли это тот персонаж Петр. Может этот господин его фанатик и персонаж Петр его кумир? Нет, это глупо. Зачем тогда наряжаться в стиле этого персонажа и командовать другими? Может Антон выяснит про этого господина, но хотелось бы узнать про него не в живую от самих изгнанников.
Аня лениво зевнула и проснулась. Она посмотрела на своего одноклассника, и, когда взгляды ребят встретились, Аня повернула голову в сторону, как тогда еще в метро, когда они ехали в школу. Антону больно думать, почему она стала так холодно на него смотреть. Может она зла на него после того, как он накричал на нее на глазах не только одноклассников, но и других ребят из разных классов. Все тогда тыкали на Аню пальцем и хохотали над ней, она была опозорена. Друг Антона Андрей об этом говорил. Поэтому она теперь так ведет себя.
Антону так сильно хотелось ей что-то сказать, но он не знал с чего начать беседу, да и она похоже не захочет в ней участвовать.
— Что это было такое в больнице? — не выдержав, спросил Антон и тут же пожалел об этом вопросе.
Она ехидно улыбнулась. Было видно, что ей не смешно, она просто притворяется, но не понятно, что хочет этим добиться. От этого Антону стало очень отвратительно.
— Что именно было?
— Ваши поцелуи с Лешей. Зачем так к нему липнуть?
— Ну раз я липну, то значит есть на то причина, — сухо ответила она.
Антон рассердился:
— И какая причина? Ведь это я придумал, что можно до Базы доехать на скорой помощи, а не он!
— Не в этом дело, — огрызнулась она.
— А в чем тогда? — рявкнул Антон. От злости он, сам не ожидая от самого себя, начал повышать на нее голос, хотя он абсолютно не хочет с ней цапаться.
— Да какая тебе разница? Тебя это волновать не должно! Ты же сам мне сказал, что тебе все равно на меня, зачем тогда тебе знать про меня и Лешу? — возмутилась Аня, и ее щеки густо покраснели.
— Ну надо, раз спрашиваю! — закричал Антон, стукнув кулаков по стене.
Аня скрестила руки и посмотрела ему в глаза, как на врага народа. У Антона от этого взгляда сердце лопнуло, как мыльный пузырь.
— Какое тебе дело до вонючей кучи навоза жирной коровы?
Антон и вовсе забыл, что когда-то назвал ее таким отвратительным ругательством, а она до сих пор помнит. Похоже он ее очень серьезно обидел и, думая об этом, Антону захотелось от стыда раствориться в воздухе.
— Знаешь, у меня нет никакого желания ни то что разговаривать с тобой, а даже видеть тебя. Я понимаю, что я тогда была наивной дурой, но поступил ты отвратительно: наорал, обзывал, унизил на всю школу и даже опозорил! Я слышала, как ты там с Андреем угорал надо мною, когда мы ждали автобус, мол я такая уродина криворукая, кривоногая, и знаешь, мое мнение о тебе лучше после этого не стало. Когда я ждала Веронику 25 мая, на меня наехали эти две дуры, которые тоже к тебе липли и обзывали меня. Вот почему ты им ничего не говоришь, а на меня наорал? Ведь они также к тебе лезли, как и я! Наорал из-за того, что я типа часто бываю у тебя дома? Но ведь я приходила к Полине, а не к тебе. Знаешь, после того случая у меня нет желания вести с тобой беседу, так что отстань, ладно?
Она отвернулась и не сказала больше ни слова. Антон был поражен. Он не знал, что и ответить. Он настолько сильно растерян, что не знал, что сейчас делать и нужно ли ей вообще отвечать. Аня стала глазеть на тело разряженного робота и не сводила с него глаз, видать не знала, куда смотреть. Антон начал мучиться в угрызениях собственной совести и из-за того случая возле школы он начал испытывать к себе сильную ненависть. Ему от этой ненависти к самому себе стало так отвратительно, что он уже захотел прибить самого себя, лишь бы не вспоминать тот момент, который начал бить его топором по голове. Он старался на Аню не смотреть. Лучше ему просто промолчать, молчание золото в данной ситуации, если он еще что-нибудь ляпнет, то может сделать еще хуже. Но самого себя он начал с яростным гневом ненавидеть. Ему захотелось перед ней извиниться, помириться с ней, но он даже и рта раскрыть не смог.
