Однако одно попадание в русский крейсер всё таки состоялось: снаряд разворотил вентиляционную трубу и изрешетил осколками шлюпку. Четыре матроса были ранены.
"Жемчуг" ответил ещё двумя попаданиями и у корабля Нарикавы стал резко падать ход. К тому же подошедшие "Олег" и "Богатыть" тоже включились в бой, рядом с бортом "Синано-Мару" один за другим вырастали султаны всплесков от падения их шестидюймовых снарядов, последовали ещё несколько попаданий, одно из которых пришлось в котельное отделение не защищённое никакой бронёй. Японец сильно запарил и практически остановился. Уже не имея никаких шансов на спасение Нарикава пытался развернуть свой корабль, чтобы ввести в действие баковое орудие и хоть чуть-чуть подороже продать свою жизнь, но и это ему не удалось. Снаряды русских безжалостно доламывали японский крейсер. После выхода из строя практически всей артиллерии японца, уже ничего не опасаясь, "Жемчуг" приблизился на убийственные пять кабельтовых и выпустил мину.
Наверное это было уже излишним, "Синано-Мару" и так начинал тонуть, но русским очень хотелось довести дело до конца, до решительной победы, своими глазами увидеть как тонет враг. Минного взрыва японец конечно не пережил. Он начал быстро погружаться кормой и скоро море сомкнулось над его форштевнем.
Когда "Жемчуг" приблизился к месту гибели японского корабля на поверхности моря виднелось ещё несколько десятков голов. Все собственные спасательные суда японца были разбиты при обстреле. Русский крейсер спустил три шлюпки и приступил к спасательным работам. Но возникли неожиданные проблемы: многие японцы отказывались подниматься на борт и с проклятиями отплывали от русских. Удалось поднять из воды шестнадцать человек. Ни одного офицера среди них не было.
К вечеру немецкий пароход обнаружил в море ещё несколько моряков погибшего вспомогательного крейсера державшихся на обломках из которых они соорудили подобие плота, но тем не менее двое из них всё таки умерли от переохлаждения уже после того, как были подняты на борт.
В Мозампо ещё на излёте прошлого дня пришло радио "Садо-Мару", что в направлении Цусимского пролива, в ста милях южнее, движутся дымы. Однако его командир, капитан первого ранга Камая понимал, что не успевает до темноты установить надёжный контакт. Но сигнал главным силам отправить было необходимо. И его установка беспроволочного телеграфа немедленно взорвала эфир торопливой морзянкой.
Рожественский узнав об этом запретил перебивать передачу искрой, понимая, что точной информации в сообщении быть не может, а начав глушить японское сообщение он обнаружит себя однозначно.
Получив это известие адмирал Того приказал привести флот в получасовую готовность и ждал известий следующим утром. Прекрасно понимая, что ночью никаких важных известий не поступит командам было приказано отдыхать.
Адмирал проснулся ещё затемно и с нетерпением ожидал известий от своих вспомогательных крейсеров, которым ещё ночью приказал стягиваться к устьям проливов.
Теперь же, получив радио Нарикавы адмирал Того не раздумывал ни минуты. На все возможные ситуации у него были разработаны приблизительные планы действий. В данном случае было совершенно очевидно, что перехватить русских в проливе он не успевает, только на выходе из него. Корабли стояли в Мозампо в получасовой готовности, но доложили о возможности выбирать якоря ещё раньше. К выходу из пролива немедленно устремился крейсерский отряд адмирала Дева, а за ним и прочие крейсера. Тронулись и основные силы. Идя почти полным ходом можно было за несколько часов достичь северного выхода из пролива и под завесой из крейсеров "спускаться" навстречу Рожественскому.
Оставалось достаточно светлого времени суток, чтобы попытаться нанести серьёзные повреждения русским, а может и утопить несколько их кораблей. У японского командующего был план, с помощью которого это казалось осуществимым.
Главные силы русского флота вошли в Цусимский пролив двумя колоннами: правую, состоящую только из новых броненосцев, возглавлял "Князь Суворов" под флагом Рожественского, за ним держали в кильватер "Император Александр III", "Орёл", "Бородино","Ретвизан" под флагом Вирена, "Ослябя", "Победа" и "Пересвет". Левую колонну контр-адмирал Фелькерзам на "Полтаве" вел параллельно основной на расстоянии шести кабельтовых. Эта колонна шла чуть подотстав, таким образом, что "Полтава" находилась на траверзе "Пересвета". Далее следовал отряд пожилых кораблей: броненосцы "Сисой Великий", "Наварин", и броненосные кресера "Адмирал Нахимов" и "Дмитрий Донской". За ними – новые броненосные крейсера Иессена "Россия", "Громобой" и "Баян".
