На совещании командиров, несмотря на несколько вялых возражений вначале, решение идти на Мадагаскар было принято единогласно. Наверное не последнюю роль в этом решении сыграло недавнее награждение. Офицеры стали понимать, что можно получать награды не только за "службизм", но и за решительность. Да и, честно говоря, откровенно обрыдло маяться неизвестностью. Очень хотелось иметь конкретную точку, в которую следует двигаться, будь это Владивосток, Токио или Петербург. Да хоть Сасебо, лишь бы не тупое ожидание.
Все подсознательно стремились скорее перестать находиться в "подвешенном" состоянии и иметь какую то конкретную цель.
– Но дверью мы перед уходом из этих вод на прощание хлопнем. – Усмехнувшись закончил командующий эскадрой. На три дня устье Малаккского пролива, море севернее и южнее его объявляется "охотничьей территорией". Всем разойтись поодиночке и прочешем частым гребнем эти воды.Вам будут выданы очередные конверты, которые вы вскроете после выхода в море. Счастливой охоты, господа!
Глава 2. Счастливой охоты!
Ласковыми эти широты точно не назовёшь – пот заливает глаза, одежда прилипает к телу, и вот, – ты уже мечтаешь об искристом снеге, о летящих на Масленницу с горки санках, и, конечно, о катке на Таврических прудах, где ты когда-то провел пару часов с любимой девушкой. Да, что там, – просто мечтаешь о морозе и о пронизывающем питерском ветре. И перестаёшь понимать как это можно страдать от холода.
Особенно, когда обязанности заставляют тебя ковыряться в контактах проводов в душных внутренностях броненосца. А ведь каждый день приходится. Из-за этой чёртовой влажности постоянно что-то выходит из строя.
Вызов на мостик Соймонов воспринял как счастливую паузу. Не переодевшись, в пропитанной потом одежде он прибыл к Эссену за несколько минут и с удовольствием подставлял хоть и жаркому, но ветру своё лицо.
– Василий Михайлович, возглавьте досмотровую партию на этот пароход. У вас двадцать минут, чтобы выглядеть соответственно.
– Слушаюсь, Николай Оттович! Только двадцать минут…
– А и правильно, отправляйтесть как есть, всё равно после душа вспотеете, – усмехнулся Эссен, – меньше возиться и там будете. Отправляйтесь. Исполать вам.
Лейтенант спрыгнул в шлюпку отходившую к английскому угольщику. Глядя на борт и корабль вообще, Василий отказывался верить, что это чумазое судно принадлежит "Владычице морей"
Капитан "Бьянки" (так называлась эта посудина) был немногим старше Василия и традиционно возмутился "пиратскими" действиями русских. Грузом было три тысячи тонн бездымного кардиффа, порт назначения – Пусан.
– Вы не имеете права нас задерживать, мы везём уголь в нейтральный порт, – пытался возмущаться англичанин.
– Кэптен, это даже не смешно, – усмехнулся Соймонов, – вы везёте боевой уголь в порт, который давно захвачен японцами. Как и вся Корея. Вы в самом деле расчитываете, что мы пропустим ваш корабль и груз, предназначенный для того, чтобы сгореть в топках японских броненосцев и крейсеров? Вы можете протестовать сколько угодно, но в Пусан ваше судно не попадёт. Как и вообще никуда севернее места, где мы имели счастье вас встретить. Я не знаю, что решит призовой суд. Может вам и удасться получить компенсацию за конфискованный груз, но мне кажется, что даже свой корабль вы уже потеряли.
Англичанин ещё попытался повозмущаться ради чести флага, но Соймонов уже перестал обращать на него внимание всерьёз:
– Вы можете грозить России самыми страшными карами, но будет так, как я сказал. И если даже предположить, что вы меня убедите – решение принято не мной, а моим командиром. И адмирал, я уверен, примет такое же. Так что не тратьте нервы понапрасну. Ваш уголь сгорит в топках наших кораблей, как бы вам это не было неприятно, кэптен. "Бьянка" пойдёт с нами.
Кроме английского угольщика "Пересвет" встретил ещё двух французов, но их даже останавливать не стали. Портить отношения с Францией сейчас было просто недопустимо.
Ещё один англичанин вёз восьмидюймовые снаряды в Вейхавэй. И хотя было известно, что это совершенно нехарактерный калибр для британцев, да ещё в таких количествах (две тысячи), что стрелять ими в Вейхавэе некому и они совершенно конкретно будут переданны на японские крейсера – инкриминировать английскому капитану было нечего и его "Норт Стар" пришлось пропустить.
