Но и у японцев есть слабое место… Впрочем не мне вам это объяснять – сами понимаете. Страна не только воюет за счёт импорта жизненно необходимых товаров, она за счёт этого живёт. И живёт и воюет она в кредит. Думаю, что приходится Японии сейчас очень нелегко и наша задача как можно серьёзней нарушить ввоз-вывоз товаров на этом острове, заставить их поставщиков повышать цены за товары, без которых она не может воевать, заставить страховые компании повышать плату за риск, заставить японцев каждый транспорт с войсками и снабжением для манжурской армии сопровождать сильным эскортом. Это не может не сказаться на темпах перевозок, а значит приблизит нашу победу на суше. Я изложил ситуацию понятно, господа? Вы поняли, какую роль вам предстоит сыграть?
– Да куда уж яснее. Когда и куда выходим? – командир "Алмаза", кавторанг Чагин был обижен на судьбу и командующего за то, что его гвардейскому крейсеру не пришлось поучаствовать в сражении. Теперь появлялся шанс проявить себя.
– Подождите, Иван Иванович! – Истомин, командир "Урала", был явно не в восторге от перспктивы обрисованной флаг-капитаном флота и не разделял нетерпения Чагина, – наши картонные крейсера не способны оказать серьёзного сопротивления даже какой-нибудь "Наниве". А свои главные коммуникации японцы наверняка охраняют очень тщательно. И крейсеров у них осталось достаточно. Очень рискованно.
Остальные командиры стали хмуриться и недовольно переглядываться. Непонятно из за чего: раделяли они опасения Истомина или осуждали его нерешительность. Скорее второе.
– Напрасно нервничаете Михаил Константинович, естественно, сразу в пасть тигра мы не полезем. Сначала попробуем нанести удары на севере и со стороны океана. Пусть понервничают. А атаки главной их транспортной артерии прикроем боеспособными броненосцами – всегда будет к кому под защиту отскочить. К тому же, от подавляющего числа вражеских крейсеров оставшихся в строю на данный момент, ваши корабли уходят легко и без напряжения. Вероятность встретить в море "Ивате" или "Токиву" – ничтожна. – у Клапье де Колонга заранее был готов ответ на такие аргументы.
– Хватит, господа! – Рожественский поднялся с кресла и обвёл взглядом присутствовавших. Его мутило и знобило от последствий полученных в бою ран, но не присутствовать на данном совещании он себе позволить не мог, – Операция – дело решённое, если у вас есть какие то конкретные предложения по её сути – высказывайтесь.
Офицеры не стали (да и в большинстве своём не хотели) возражать.
– Тогда, – выдержав паузу продолжил командующий, – Получите пакеты с указанием зоны ваших операций и приготовьтесь выйти в море в течении двух дней…
Через два дня вспомогательные крейсера стали один за другим покидать Владивосток. "Амур" и "Алмаз" отправились к северному побережью Хоккайдо, громить японских рыбаков, "Урал" – к западному побережью того же острова, "Кубань" – южнее Сангарского пролива, попытаться нарушить каботаж, "Днепр", "Рион" и "Терек" проливом Лаперуза просочились в Тихий океан, а "Ангара", в сопровождении "Наварина" и "Сисоя Великого", отправилась на параллель Гензана. Там никто утоплен не был, но были остановлены и досмотрены три нейтральных парохода. Ввиду отсутствия контрабанды они были отпущены, но свою роль в изменении стоимости фрахтов поход русских кораблей сыграл: Тихоокеанский Флот продолжал действовать на коммуникациях Японии, это нельзя было сбрасывать со счетов. Очередной удар по экономике врага был нанесён.
Разговор предстоял неприятный, ну просто как давиться… Однако сам кашу заварил. И отступать Василий не собирался. Получив приглашение от Эссена прибыть в командирский салон, лейтенант уже через пять минут постучался в дверь.
– Заходите, Василий Михайлович, присаживайтесь, – радушно пригласил командир броненосца офицера, – Прочитал ваш рапорт. Удивлён. Вы просите отпуск, когда "Пересвет" в таком состоянии?
– Извините, Николай Оттович, я наверное не сумел выразиться внятно. Конечно, я прошу об отпуске только после того, как приведу в порядок всю его минно-электрическую часть, – Василий густо краснел, но отступать не собирался.
