– Вы говорите о моем отце? Да лучшего повара нет на всем побережье!
– Значит, так считаете только вы вдвоем!
– Это неправда!
– Во всяком случае, этот куродер никогда не войдет в мою семью, даже через свою дочь, запомни это!
– Я пожалуюсь дону Паскуале! Вы не имеете права…
– Оставь в покое бедного дона Паскуале! Если бы здесь не было меня, я думаю, он ушел бы в монастырь! Смерть Луиджи Маргоне стала для него страшным ударом… Он считает, что обесчещен. А теперь, Джозефина, можешь идти, и оставь в покое Фортунато, иначе – берегись!
Раздираемая чувствами ненависти и отчаяния, Джозефина направилась было рассказать обо всем матери, но в коридоре она наткнулась на инспектора Паоло Кони.
– Куда это вы так быстро бежите?
– Не ваше дело!
– А вот это не так! Представьте себе, мне как раз нужно было с вами поговорить!
– Со мной?
– Да, с вами. Так что, может, пройдем в комнату, которую директор предоставил в наше распоряжение?
Когда они устроились в креслах роскошного номера, полицейский начал с вопроса:
– Вы действительно из-за чего-то переживаете, синьорина?… Или это угрызения совести?
– О чем это вы говорите?
– Синьорина, я и вправду всего лишь инспектор полиции, по при этом я не настолько глуп… Что бы ни думал комиссар Прицци, не только он один бывает прав!
– Ма ке! Какое мне дело до ваших отношений со своим начальником?
– В этой истории вы не так уж ни при чем, синьорина.
– Час от часу не легче!
Полицейский самодовольно улыбнулся.
– А мне, наоборот, все легче и легче!
– Вам?
– Да, мне… Я не верю, синьорина, что Луиджи Маргоне был убит из-за наркотиков.
– Вот как?
– Предположение о любовной истории кажется мне куда более вероятным… Вы были его любовницей?
– Вы добиваетесь того, чтобы я дала вам пощечину?
– Такая шутка может вам дорого стоить, синьорина! Я вам не мальчишка, поняли?!
– Может, вы и не мальчишка, но зато круглый дурак! Как вы могли подумать, что я могла быть любовницей Маргоне? Ма ке! За кого вы меня принимаете, а?
– За красивую девушку, которая умеет вскружить слишком горячие головы… Например, этого Пьетро Лачи?
– О, как он мне надоел!
– Надоедливый ревнивец может легко превратиться в убийцу, красавица моя.
– Значит, по-вашему, Пьетро повесил Маргоне потому, что ревновал его ко мне? Если бы я не была так расстроена, то просто бы сейчас рассмеялась от ваших слов!
– Вы хотите сказать, что были совершенно незнакомы с Маргоне?
– Конечно, знакома! Он бывал со мной очень любезен… Впрочем, вас это не касается! Надеюсь, до нескорой встречи!
– Боюсь, синьорина, вашим надеждам не суждено будет оправдаться. Когда Паоло Кони нападает на след, его нелегко сбить, а мне кажется, вы можете вывести на след убийцы Маргоне.
– Идиот!
Джозефина выбежала из комнаты и поспешила к материнской юбке, чтобы облегчить свое сердце. Она рассказала маме о том, как с ней обошлась донна Империя, и о том, как ее оскорбил полицейский. Альбертина Пампарато и так достаточно натерпелась от мужа, чтобы позволить другим оскорблять себя или свое дитя.
– Ма ке! Что она себе воображает, эта Империя, а? Она всего лишь вдова повара, так? Только зачем тебе понадобилось влюбляться в ее надутого Фортунато, который подметки твоей не стоит?! Ты могла бы выбрать себе кого бы только захотела, а тебя угораздило найти именно того, кто мизинца твоего не стоит! Посмотри, как ты неправа, деточка моя!
– Я люблю его, мамма миа!
– Любишь, любишь! Если бы ты посмотрела на себя сейчас со стороны, ты бы поняла, насколько глупо выглядишь! Как бы я была рада, если бы ты больше не думала об этом чертовом Фортунато!
– Это невозможно, мама!
– Увидишь, как еще возможно! Заболела твоя тетя Селестина. Так что собирай вещи: ты поедешь к ней на две недели в Падую.
– А как же Фортунато?…
– Я сама этим займусь! А полицейским, который тебя оскорбил, займется отец!
Джозефина была так несчастна, что сразу же поднялась к себе в комнату, чтобы исполнить приказание матери. Альбертина тем временем направилась к кастелянше.
– Донна Империя, я решила отправить дочь к ее тете в Падую и пришла поставить вас об этом в известность.
– Поставить в известность или спросить разрешения?
