Сен Аесли торжественно вздохнул, поводил бровями и произнес:
– Свет мой, зеркальце, скажи…
– Ничего я тебе не скажу! – грубо прервало его зеркальце надтреснутым голосом. – Ты уже два дня как израсходовал предоплату. Заплатишь, тогда и поговорим.
Аесли тут же захлопнул крышку.
– Старая модель, – не моргнув глазом небрежно пояснил он, – никак не соберусь поменять.
И тут Порри озарило:
Сочиняли люди песню
Про великого Аесли,
Сочиняли, сочиняли…
Порри запнулся. Замечательная строчка, которая должна была уничтожить мистера Выскочку, вылетела из головы. Сен вздохнул и пришел на помощь:
– Так и не зарифмовали[23].
И тут Мерги хрюкнула. Порри испуганно посмотрел на нее, но девочка отвернулась, хрюкнула еще раз, еще, и вот уже стаи крылатых крокодильчиков запорхали над перроном.
– Отлично, Аесли! – проговорила Мерги, вытирая слезы. – Наш человек!
Сен (наконец-то!) залился краской, и Порри моментально проникся к нему симпатией.
– Мальчики, – торжественно сказала Мерги, – вы друг друга стоите. Один – Гаттер, другой – Аесли… Ой, я не могу… Немедленно пожмите друг другу руки и считайте себя принятыми в узкий круг друзей Мергионы Пейджер.
– Ну ладно, – проворчал Порри, пожимая ладонь Сена. – Только больше выпендриваться не надо.
– Выпендриваться надо! – радостно воскликнул Аесли. – Только выпендриваясь, мы постигаем богатейшие потенциальные возможности, дарованные нам природой…
– Ой, на кого ж нас покидает скорый поезд №13613! – вдруг заголосили проводницы. – Отъезжающим занять места! Провожающим покинуть! Поезд отправляется через двенадцать секунд! Восемь секунд! Четыре секунды!…
Толпа как по мановению волшебной палочки разделилась на родителей и детей. Первые устроили давку на выходе из перрона, вторые набросились на состав. Вагоны закачались. В обстановке, максимально приближенной к штурму Бастилии стадом бешеных слонов, попасть в одно купе удалось только благодаря Аесли, который распугал конкурентов грозными фразами: «Министерство Затуманивания! Отдел зачистки! Предъявите документы!»
– Чур, я на верхней полке! – безапелляционно заявила Мерги. Спорить было трудно – эту фразу девочка произнесла уже с верхней полки.
Она сбросила на столик корзинку с нечерствеющими бубликами.
– Семейная реликвия, – пояснила Пейджер, – с ними еще моя бабушка ездила в Первертс. Угощайтесь.
– Звучит заманчиво, – заметил Аесли. – Одно меня беспокоит. Нас трое, а в купе мест…
– Привет, первачки! Вижу, у вас для меня местечко припасено, – дверной проем заполнил здоровяк со значком «IV курс, а не какой-то там первогодок». – А? Не слышу?
– Здесь занято! – вякнул Порри, с трудом сдержав дрожь в коленках.
– Нас четверо, уважаемый, – надменно произнес Аесли, – наш попутчик вышел… э-э-э… попрощаться с духом дедушки.
– Да? – сощурился громила. – А мне сдается, что «уважаемые» решили меня провести. Ай-яй-яй, как нехорошо…
Внезапно пустая верхняя полка затрещала, и на ней появилась увеличенная копия четверокурсника с увесистым значком «XIV курс. Второй год».
– Кто такой? – прохрипела копия, мутно глядя на дверь. – Почему вошел? Какого…
Отвечать уже было некому. «Второгодник» уронил голову и мгновенно захрапел. Сверху хихикнула Мерги.
– Уф! – Сен вытер рукавом лоб. – Обошлось. Драка с этим гоблином была бы смелым, но глупым поступком. Спасибо, Мерги. Где ты научилась таких дублей ваять?
– У мамы. Когда ей нужно успеть одновременно к массажистке, парикмахеру, маникюрше и портнихе…
– Что пить будете? – зашуршала папирусом заглянувшая в купе проводница-мумия. – У нас большой выбор. Вода болотная, вода ржавая, вода гнилая, вода тухлая, вода железнодорожная, с песком, ряской, илом, пиявками, личинками мух, газированная метаном, бутаном, пропаном, сероводородом, хлором, горячая тина, глина со льдом, коктейль «Трясина» и, наконец, фирменный напиток – «Жижа».
Мерги уже открыла рот, собираясь расспросить про ингредиенты фирменного напитка[24], но Порри ее опередил:
– Принесите, пожалуйста, кока-колы. Проводница вытаращила пустые глазницы.
– Ну тогда можно просто пепси. И пепси нет? Спрайт, фанта, квас? Севен-ап? Мадам, вы в каком веке живете?
