Впрочем, и сам Валентин не выглядел эталонным офицером Космофлота. Форма была сшита на заказ – но сидела как-то неловко, будто не по размеру, безукоризненно короткие светлые волосы ухитрялись топорщиться, черты лица у него были правильны и даже красивы – по отдельности, но все вместе складывались в совершенно обычное, незапоминающееся лицо. Он был довольно высок и достаточно широкоплеч, но все равно хотелось добавить ему либо роста, либо комплекции. Так порой выглядят подростки, но они быстро перерастают свой неловкий возраст. Валентину было около тридцати, со своей нескладностью он уже смирился, но все еще надеялся с годами обрести положенную командиру корабля внушительность.
Конечно, если он останется командиром корабля.
Валентин посмотрел в окно. Точнее – в экран с умиротворяющим вечерним видом на лесное озерцо. Спросил:
– Финляндия?
Хозяин кабинета повернул голову, без интереса глянул на экран.
– Да, вероятно.
Он достал очередной лист, присоединил его к пачке. Посмотрел на Валентина. На его лице отразилась тень любопытства.
– Знакомое место?
Валентин на миг заколебался:
– Если позволите… капитан третьего ранга.
– Разумеется, капитан второго ранга, – кивнул хозяин кабинета.
В этом месте разница в звании не играла никакой роли, должность была важнее. Пожилой капитан третьего ранга, засидевшийся на своей должности в штабе Флота, был начальником, Валентин – подчиненным. Одним из многих самоуверенных, амбициозных, еще не пережеванных жизнью офицеров. К тому же – проштрафившимся.
– Место незнакомое, – признался Валентин. – Но это и не важно, и не интересно.
Принтер принялся натужно печатать последнюю страницу, на которой было слишком много активных печатей.
– А что интересно и важно? – спросил капитан третьего ранга, держа руку у выползающего листка.
– Если позволите…
– Я уже дал разрешение.
– Интересно и важно то, что у вас в кабинете нет никаких личных вещей. Фотографии, сувениры, таблички с названиями кораблей, где вы служили…
– Возможно, я не служил в космосе, – сказал капитан третьего ранга, постукивая пальцами по листку, будто пытаясь его поторопить.
Валентин вежливо улыбнулся.
– И вдобавок – видеоокно с не знакомым вам пейзажем! Скажу честно, не встречал людей, которые работают в таких стерильных помещениях.
– Люди порой ведут себя странно, – сказал капитан третьего ранга. Листок выполз из принтера и упал на стол, но хозяин кабинета не спешил его подбирать. – Например, успешный молодой командир, которому прочат хорошую карьеру, включает отражатель Лавуа, находясь в ста тысячах километров от планеты раннего третьего уровня. Странно, не находите?
Валентин виновато кивнул:
– Вы правы. Но это оплошность, не странность. Я не учел активность звезды, а в нормальных условиях раннекосмические технологии не позволяют обнаружить отражающее поле.
– Ну да, – саркастически сказал капитан третьего ранга. – А вот при солнечной буре отражатель создает замечательную картину даже для невооруженного глаза. Как это называют на Соргосе? Крылья ангела?
– Совершенно верно, – подтвердил Валентин. – «Два огромных крыла распускаются в небе, осеняя мир…»
– «Призывая к смирению и покаянию», – кивнул капитан третьего ранга. – Вам повезло, Валентин, что именно к смирению. Если бы ваша иллюминация не остановила войну, а развязала, вы пошли бы под трибунал… – Он сделал паузу и вдруг произнес с воодушевлением, будто эта мысль только что пришла ему в голову: – А может быть, вы знали суеверия Соргоса? А?
– В этом не было бы ничего удивительного, в конце концов, мы находились в миссии почти месяц, – признал Валентин. – Но знаете, что на самом деле удивительно?
Капитан третьего ранга вопросительно посмотрел на него.
– Удивительно то, что вы знаете проповедь блаженного Эвслана. Это заставляет задуматься.
– И к какому выводу вы приходите? – заинтересовался капитан третьего ранга.
Валентин еще раз обвел взглядом кабинет. Пан или пропал…
* * *
Примерно через полчаса Валентин вышел из кабинета. Постоял несколько мгновений, глядя на лифт в конце длинного пустынного коридора. Пробормотал:
– Нет, какого черта…
