— Наконец-то! Думал, не дождусь.
— Зачем ты пришел? — спрашивает Тоня.
— Пришел, значит, надо, — Борис смеется. — Нет, ты только послушай, что здесь произошло. Умора… Тебя не было, я прилег отдохнуть. И уснул, как бог. Правда, у тебя здесь сучок какой-то…
— Откуда сучок в раскладушке?
Тоня заглядывает под одеяло.
— Это же чернильница. Как она сюда попала?
— Тебе лучше знать. В общем, сплю. Вдруг просыпаюсь — что за кошмар?! Никак не соображу, где я и что со мной. То ли явь это, то ли сон продолжается. Стоит надо мной этакий верзила. Под самый потолок. В руках топор. Во какой, как у палача. Глаза кровью налиты, и спрашивает: «Ты зачем сюда пришел?» Ну, думаю, конец Речкунову. Быть на куски изрублену.
Тоня улыбается:
— Егор?
— Тут он берет меня вот так и приподнимает, должно быть, чтобы лучше разглядеть. Пуговицы так и посыпались. Вон одна даже под стол улетела. Я прошу: «Обожди, не губи душу. Давай выясним обстановку!» Он немного остыл. Как мог, объяснил ему ситуацию… Слушай, он всегда к тебе с топором ходит?
— Он дрова приходил колоть.
— Мило так поговорили. Он ничего, а я даже икать стал.
— Егор славный.
— М…да. Отличный молодой человек… Последний из могикан. Охотник за скальпами. А ты мне пуговицы все же пришей. Его я постеснялся попросить.
— Слушай, а ты пьян.
— Немного.
— Не сказала бы.
Тоня пришивает ему пуговицу. Пока она это делает, он продолжает рассказывать что-то смешное. Застегивает рубашку. Стоит у трюмо, причесывается.
— Что же все-таки между вами произошло? — спрашивает Тоня.
Борис становится серьезным.
— Да ничего не произошло. Выдумал я. Но все это чепуха. Ты знаешь, что меня с работы сняли?
— Нет, не знаю.
— За моральное разложение. Сегодня пришел приказ.
Борис улыбается, словно случилось что-то очень забавное.
— Будешь оправдываться?
— И не думаю. Ну их к чертям собачьим. Дело не в разложении. Я с Евским повздорил… Но не хочется об этом. Я, знаешь, зачем пришел? Возьми вот это. — Он подает Тоне стопку тетрадей. — Это четвертные планы и поурочные. Физику придется вести тебе. Больше некому. Вот контрольные. Проверять не стал… Это уж ты. Да, мы там с ребятами приемник не закончили. Если сумеете, доделайте. Там двух сопротивлений не хватает. Женька, киномеханик, обещал дать. Ты ему напомни. Ну что смотришь? Я этого ожидал. Ты мне скажи другое: ты поедешь со мной?
Тоня видит его глаза. Ей его жалко.
— Ты можешь без меня? Пока.
— Что значит — пока?
— Пока я еще кое-что пойму. Может быть, мне одной легче будет понять.
— Ты никак не можешь без выдумок.
— Это не выдумка.
— Ну что ж, оставайся. Думай, решай. До весны я буду в Березовке. Там математик ушла в декретный… Если что — напиши. Но имей в виду — весной я уеду. Тогда уж мы не увидимся. Ждать?
— Не знаю. Если не смогу без тебя, я приеду.
Борис протягивает руку. Тоня пожимает ее. Проводив его, Тоня гасит свет и подходит к окну. Он пересекает белый освещенный круг от фонаря, выходит за его пределы и останавливается. Стоит, спрятав руки в карманы короткого пальто. Смотрит в сторону реки. Тоня следит за ним. Он стоит так минуту или две. Фонарь покачивается, и Борис оказывается то в тени, то вся его фигура освещена. Потом он неторопливо уходит. Словно прогуливается.
Тоня ищет сигареты. Где-то была одна. Кажется, за книгами.
В это время Зарепкина составляет профсоюзный отчет.
Трудно составлять отчет. Члены месткома каждый написали по своему сектору, а ей нужно все свести воедино. Особенно трудно писать по бытовому сектору, тем более, что здесь далеко не все благополучно. Зарепкина дошла до того места, где надо писать о Найденовой. Как же сформулировать?
«Я лично, как председатель местного комитета, много внимания уделяла повышению ее морального облика…» Нет, не то. Не морального облика. «По воспитанию в ней морали»? Чушь. «По улучшению морального состояния»?..
Как храпит муж. Он так и не научился спать культурно. Зарепкина идет в спальню, берет нос мужа кончиками пальцев и трясет. Мих-Ник просыпается.
Она опять садится за отчет.
«В настоящее время аморальная связь ее с тов. Речкуновым прекращена. Мы рекомендовали тов. Речкунову восстановить свою семью. Вместе с тем следует отметить, что вышеупомянутая учительница Найденова в настоящее время еще не может быть названа вполне морально устойчивым товарищем. Нашей целью на будущий отчетный период мы ставим проведение дальнейшей воспитательной работы с ней, как по линии морали, так и по линии повышения ее делового методического уровня. Эта работа будет осуществляться, как путем личных бе…»
