– Дэниел!
Кларенс благородно бросился на защиту подруги.
– Она не привыкла к спиртному, вот и все. Сьюки сказала мне, чтобы я посмотрел на Джереми и его дядю и увидел, что выпивка может сделать с человеком.
Дэниел подтолкнул свой бокал с коньяком, первый за этот день, к краю стола. Он тоже смотрел на лорда Моргана и Джереми Бэбкока, и пил намного меньше обычного. Он делал это наполовину ради своей матери и сестры, с тем, чтобы им не пришлось наблюдать, как его заносят в дом два лакея. А наполовину потому, что ему не хотелось кончить одиноким старым пьяницей или игроком с погубленной репутацией.
Кларенс этого тоже не хотел.
– Мне ведь не хочется стать таким же безжалостным, как Джереми, или красноносым, как его дядя.
– Знаешь, ведь Кларенс должен подавать пример всем своим сестрам, – вставила Сюзанна.
– Если это намек, то я не провел ни одной ночи, предаваясь выпивке, с тех пор, как ты приехала. И ни разу не отключался, в отличие от твоего друга. И я никогда не терял сознание во время карточной игры с большими ставками.
– Послушайте, но я же не пил, – настойчиво произнес Кларенс. – И я не играю на такие суммы денег, это правда. Дело в том, что я не уверен, что это моя подпись.
Дэниел уставился на него.
– Будь осторожен в том, что говоришь, потому что это звучит чертовски похоже на то, что ты думаешь, будто Джереми Бэбкок подсыпал что-то тебе в выпивку, а затем подделал твою подпись, пока ты спал. Ты именно это имеешь в виду?
– Я не могу быть уверенным. Вот почему я ничего ему не сказал. Я знаю, что подобное обвинение станет поводом для дуэли. Я никогда не стрелял в человека, и никогда не учился фехтовать. И есть еще моя матушка и девочки, о которых нужно думать. Как они станут жить без меня? Но самое главное то, что у меня нет доказательства.
Кори подошла ближе, чтобы изучить бумагу. Затем она вытащила еще один лист из стопки на столе Дэниела.
– Распишись здесь.
Кларенс так и сделал, обе подписи выглядели одинаково.
– Они достаточно похожи, чтобы быть вашими, – решила Кори, – особенно если в то время вы были пьяны.
Сюзанна приняла оскорбление Кларенса близко к сердцу и заявила:
– Он сказал, что не был пьян. Я ему верю.
– Значит, ему было плохо, или он клевал носом.
Кларенс поклялся, что такого не было, теперь и Дэниел поверил ему.
– Отлично, перед нами дилемма. – Дэниел взял обе бумаги, чтобы изучить обе подписи с более близкого расстояния. В тот момент, когда он коснулся долговой расписки, его пальцы начало покалывать, точно так же, как и в случае с бриллиантами Кори. Возникло ощущение чего-то неправильного; только так он мог объяснить это.
Но он не мог объяснить это, только не этой аудитории. Жаль, что здесь не было лорда Ройса, или Рекса, или даже Харри, чтобы узнать, что они думают о сложившейся ситуации. Если он прав…
Дэниел оторвал от листа небольшие квадратики бумаги. Он огляделся и, конечно же, снова заметил желтое муслиновое платье Кори. Желтое, как нарцисс. Желтое, как весна. Как солнечный свет.
– Что ты делаешь? – захотела узнать Сюзанна.
Строю воздушные замки. Он покачал головой.
– Напишите каждый: «На мне желтое платье».
Кларенс запротестовал.
– Черт побери, я не стану это писать!
– Отлично, напишите: «На моих руках перчатки».
Кори покраснела. Она была единственной, кто носил перчатки.
– Давайте. Это эксперимент.
Они так и сделали, а затем бросили три клочка бумаги один на другой. Дэниел брал их по очереди.
– Этот написала Кори, то есть мисс Эббот.
– Глупый, ты же несколько дней называешь ее Кори, если вы не на публике. Но Дэниел, ты же знаешь мой почерк, а подпись Кларенса ты видел только что.
Ах, но они оба написали ложь, и кончики его пальцев почувствовали это! Он не ощутил ни зуда, ни приближающейся сыпи, но он знал, что это не было правдой! Ни Рекс, ни Харри не могли этого делать. Им нужно было слышать слова, а не видеть их на клочке бумаги. Дэниел готов был схватить Кори и станцевать с ней джигу вокруг стола. Наконец-то в чем-то он оказался лучше, чем его кузены.
Он попытался скрыть улыбку, заявив Сюзанне, что она права; это был глупый эксперимент, который ничего не доказал.
