— О, да, да, Карло. Я никогда всерьез не верила, что ты можешь навредить Андреа, — произнося эти слова, она вдруг пронзительно поняла, что это чистая правда. — Думаю, подсознательно я была только рада этому предлогу остаться с тобой. Я люблю тебя и всегда любила, и всегда буду любить, хотя меня и увело в сторону на какое-то время, — призналась она хриплым голосом, задыхаясь от волнения. Если она думала, что ее слова, наконец, убедят его, то она ошиблась. Хэлин поняла это, когда заметила, как внимательно он ее изучает. Сомнение было написано на его лице.
— Если это правда, Хэлина, то почему? Почему вчера, когда я вернулся домой, ты встретила меня с таким ледяным безразличием? Не могла же ты не знать, какую боль причиняешь. Единственное, что помогало мне сохранить здравомыслие, когда я разбирался с этой катастрофой на другом краю света — так это надежда, что когда-нибудь вернусь домой, и все наши разногласия будут улажены. Я уже было поставил на нас вчера крест, когда ты сказала мне, что хочешь выполнить наше нелепое соглашение. — Нежно, почти благоговейно поглаживая мягкую полянку ее живота, он спросил:
— Ты испугалась, что у тебя будет мой ребенок?
Его красивое лицо нахмурилось, в голосе прозвучало явное беспокойство. Хэлин чуть не задохнулась от стыда. Как только она могла позволить ему вообразить такое? — Нет, Карло. Нет, я хочу твоего ребенка, нашего ребенка , — быстро поправилась она. — Я использовала беременность как предлог, мне стыдно признаться в этом. Во всем виновата Катерина, — пробормотала она, отворачиваясь от него, не в силах выдержать его испытующий взгляд. Но он не хотел дать ей так легко от него отделаться, он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
— Какого черта, что эта женщина опять натворила? — сердито потребовал он ответа, и Хэлин ничего не оставалось, как признаться в своей глупости.
— Я позвонила тебе на римскую квартиру в пятницу вечером, и она подняла трубку. Я знаю, что была не права, Анна рассказала мне вчера вечером, что Катерина и Диего поженились, но в тот момент я думала… — ее голос затих, не оставляя сомнений в том, к какому именно выводу она пришла.
— Я же сказал тебе, что она мне никто. Я сдал им мою квартиру в Риме, еще не зная, что вернусь домой в тот вечер. В других случаях я встречался с ней исключительно для того, чтобы убедить продать мне долю Роберто в нашей с ним верфи. Ясно, mia sposa? — усмехнулся он.
— О, Карло, прости, что усомнилась в тебе, правда, прости, и я обещаю, что это никогда не повторится… — умоляла она. Ее огромные зеленые глаза излучали любовь, они сказали ему все, что он хотел узнать.
— Ладно. Ты виновата, но я даже рад этому, — заявил он. В его темных глазах светилось озорное ликование. — Мне приятно, что ты ревнуешь. Господь свидетель, как я настрадался! — И, перевернувшись на спину, он повалил Хэлин на себя.
— Ну, а теперь можем мы, наконец, перейти к серьезному делу, заняться любовью? — чувственно спросил он, лаская губами ее шею.
— А зачем тебе верфи?
— Невероятно, опять вопрос! Разве твое любопытство не может подождать? У меня было два года вынужденного воздержания, их же надо теперь восполнить! — Простонал он в отчаянии.
Лежа на нем, Хэлин полностью отдавала себе отчет, в каком он состоянии. Она дразнила его, подрагивая бедрами. Склонив голову, она шепнула, почти касаясь его губ:
— Обещаю, больше ни одного вопроса. — И в тот миг, когда он заключил ее в свои объятия и уже собирался было продлить поцелуй, она добавила:
— После того, как ты ответишь.
— Обещай, что это последний, заключительный вопрос, — больше ни-ни.
— Обещаю, — торжественно поклялась Хэлин.
— Хорошо. Помнишь, я сказал, что не ожидал увидеть тебя здесь раньше ноября? Так вот, это потому, что я был занят распродажей многих своих акций. Я собираюсь управлять своим бизнесом только из Палермо, чтобы проводить с тобой больше времени. Некоторые прибыльные нефтяные контракты я сохранил. А для руководства судоходной компанией особенно удобен Палермо, порт приписки танкеров. Причал, верфи, яхт-клуб — все это прекрасно сюда вписывается. Твой отец был прав, моя яхта действительно стоит там на якоре большую часть времени, но мне также нравится строить яхты. Ну, как, теперь ты удовлетворена? — спросил он. Потом запустил руку в ее волосы и приблизил ее лицо к своему на расстояние всего нескольких дюймов.
