Одним быстрым движением гость смел ее на пол, и она, «вскрикнув», превратилась в жалкую кучку осколков. Преступник схватил Карину за волосы, притянул к себе и приставил к ее голове пистолет.
— Хочешь посмотреть, папочка, как она умрет? Это будет незабываемое зрелище. Я вам даже разрешу попрощаться. Может быть.
Вера Николаевна зажмурила глаза, закусила губу, сморщила нос. Красивое лицо женщины скукожила невыносимая мука. Из-под сомкнутых век потекли крупные слезы.
— Слышь, парень… — захрипел Владимир Петрович, — это… Убить нелегко… Жить потом как?
— Я убил десятки.
Голос незнакомца упал холодно и как-то буднично, и Карина поняла: ночной гость не хвастается. Он действительно отправил на тот свет немало людей. Девушка почувствовала легкое головокружение. Потерять бы сознание, отгородиться от разворачивающегося ужаса плотной стеной обморочного состояния.
— Как назло только что сделку провернул.
На счету сейчас немного… Но я дам карту… — Владимир Петрович еще пытался уговорить Косую, в лице незнакомца, подождать.
Гость отбросил в сторону девушку и подскочил к ее отцу. Холодный металл ткнулся в висок хозяину.
— Ты не слышал? Тридцать тысяч! В долларах! Немедленно! Или через пять минут вы все тут издохнете, а я отправлюсь к более сговорчивым.
— Подожди… Подожди… Сейчас… Я позвоню брату. Он привезет…
— Номер?
Пока грабитель, гадко усмехаясь, набирал комбинацию из нужных цифр, Владимир Петрович беззвучно молил Бога, чтобы двоюродный братец не подвел. Однако трубка произнесла механическим голосом: "Абонент не отвечает или врем…" Мобильник полетел на пол.
— Сейчас-сейчас, — запричитал Владимир Петрович, — я подумаю, к кому еще…
— Сараев. — Белые губы Веры Николаевны двигались с трудом.
Владимир Петрович сапнул. Сараев… Он, конечно, даст деньги и сам быстренько доставит их.
Виссарион не полюбопытствует, зачем Великоцкому среди ночи понадобились зеленые. Правда, сдерет с него бешеные проценты. А бизнес Владимира Петровича уже и без помощи ростовщика дал хороший крен. Неожиданно деловой человек в Великоцком поднял голову: "Я против!" Но его беснования не услышал никто. В холле прошелестел только слабый голос Веры Николаевны:
— Звони.
Сараев ответил сразу, словно только и ждал, когда какой-нибудь неумный бедолага попадет в его паучьи сети.
— Виссарион, это Великоцкий. Нужна твоя помощь.
— Конкретнее!
— Тридцать тысяч долларов. Прямо сейчас.
Трубка замолчала. Все пристыли. Неосознанно Карина отметила: гость с не меньшим, а, пожалуй, и с большим напряжением, чем хозяева, знающие повадки Виссариона, ждет ответа.
Словно от этих жалких тридцати тысяч зависит сохранность и его жизни.
Наконец, Сараев прочмокал:
— Это хорошие деньги. Да еще ночью. Но для старого товарища… Ладно. Проценты — 26 тысяч рубликов ежемесячно.
— Но ведь всегда было…
— Не хочешь — как хочешь, — меланхолически ответила трубка. — Звони в другие места.
Там тебе, может, за так одолжат. А я, извини, рисковать не могу.
— Ладно-ладно. Пусть будет по-твоему. Согласен.
— Вот и хорошо. Сам приедешь?
— Нет!.. Я не могу. Привези ко мне.
— Хорошо. С доставкой на дом. Почему не помочь старому товарищу? Через час тебя устроит?
Владимир Петрович затравленно взглянул на человека в маске:
— Через час…
Грабитель кивнул.
Великоцкий закончил разговор:
— Жду.
Гость плюхнулся в кресло и застыл. То и дело он бросал взгляд на большие часы в виде замка и тут же опускал его на свои наручные. Точно проверял, идут ли они в ногу. Карина чувствовала, как росли, ширились в преступнике напряжение и беспокойство. И параллельно с усиливающейся взвинченностью отморозка набрякала страхом атмосфера в комнате.
Через десять минут в дверь позвонили. Гость, гипнотизируя Владимира Петровича, процедил:
— Кто это?
— Не знаю.
Мужик с пистолетом подскочил к нему:
— Врешь! Не знаешь, кто приходит к тебе в десять часов?
— Это ко мне, — надтреснутый голос Карины прозвучал испуганно, жалко.
Гость оставил в покое ее отца и медленно развернулся:
— Кто?
— Один знакомый. Мы собирались в клуб.
Снова раздался звонок. Грабитель нервно дернулся.
— Так, сейчас выйдешь и скажешь ему, что вечеринка отменяется. И чтоб без глупостей. Поняла? Иди сюда. Ну? Повернись.
