Если Иисус был богословом, то каково было его богословие и откуда оно произошло? Его истоки – еретический иудаизм и растущая эллинизация Галилеи. Его отец-плотник умер еще до крещения Иисуса, где-то в 28-29 году н.э. В греческом тексте Нового Завета Иосиф носил еврейское имя, однако мать Иисуса там называлась Марией, что есть греческий вариант Мириам. Два брата Иисуса, Иуда и Симон, носили еврейские имена, а два других – нет (еврейский вариант их имен Иаков и Иосиф). Собственно Иисус – греческая форма еврейского имени Иешуа. Семья вела свою родословную от Давида и была, повидимому, вполне конформистской, поскольку, как указано в Новом Завете, проповеди Иисуса вызывали определенную напряженность в семье. Однако после смерти Иисуса родные стали его последователями. Его брат, Иаков, возглавил секту в Иерусалиме. Преемником Иакова, после того как он принял мученическую смерть от саддукеев, стал двоюродный брат Иисуса, Симон. Внуки его брата Иуды возглавили в годы правления Траяна христианскую общину в Галилее.
Согласно свидетельству, которым мы располагаем, хотя Иисус и находился под влиянием учения ессеев и, возможно, прожил с ними некоторое время и хотя был лично связан с баптистской сектой, по основным вопросам он примыкал к хакамимам, благочестивым евреям, пошедшим в мир. Он был ближе к фарисеям, чем к какой-либо иной группе. Это утверждение может производить впечатление сомнительного, поскольку Иисус открыто критиковал фарисеев, особенно за их «лицемерие». Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что критика со стороны Иисуса носит совсем не столь суровый характер, как та, что содержится в примыкающих евангелистских текстах; по сути она аналогична критике фарисеев со стороны ессеев и позднейших раввинических мудрецов, которые проводили четкое различие между хакамимами, которых считали своими предшественниками, и «лже-фарисеями», к которым относились как к врагам истинного иудаизма.
По-видимому, истина состоит в том, что Иисус представлял быстро растущую прослойку среди благочестивых евреев, куда входили различного рода фарисеи. Цель хакамимского движения состояла в том, чтобы способствовать распространению святости. Как же они собирались этого добиться? Споры группировались в основном вокруг двух вопросов: главенствующее положение и необходимость храма и соблюдения Закона. По первому вопросу Иисус явно был солидарен с теми, кто относился к храму как препятствию на пути широкого распространения святости, поскольку поклонение физическому зданию с его иерархией, привилегиями (большей частью наследственными) и богатством было, по сути дела, формой отрыва от народа, стеной, от него отделявшей. Иисус использовал Храм как форум для своих проповедей; но ведь так же поступали и другие, выступавшие против Храма, в первую очередь Исайя и Иеремия. Идея, что евреи могут обходиться без Храма, не была новой. Напротив, она была чрезвычайно стара; можно даже утверждать, что подлинная религия евреев, существовавшая задолго до строительства Храма, была универсальной и привязывалась к какому-либо месту. Иисус, подобно многим благочестивым евреям, считал средством всеобщего приобщения к святости школы и синагоги. Но он шел дальше большинства из них, считая Храм источником зла и предсказывая его разрушение, а также относился к стоящим во главе Храма и всей системе иудейской администрации и судопроизводства с молчаливым презрением.
По второму вопросу касательно того, в какой степени надлежит соблюдать Закон, к первоначальной дискуссии между саддукеями, которые признавали только писаное Пятикнижие, и фарисеями, которые чтили Устный Закон, ко временам Иисуса добавился спор между хакамимами и фарисеями. Одна школа, которую возглавлял Шаммай-старший (ок. 50 г. до н.э. – 30 г. н.э.) занимала жесткую позицию, в особенности по вопросу чистоты и нечестивости; проблема достаточно взрывоопасная, поскольку здесь ставится под вопрос возможность достижения святости обычным, простым человеком. Жесткая позиция школы Шаммая логично вытолкнула впоследствии его последователей из рядов традиционного раввинистского иудаизма, после чего они исчезли, подобно саддукеям. С другой стороны, имелась школа Хилалястаршего, современника Шаммая. Он прибыл из диаспоры, и впоследствии его называли «Хилаль-вавилонец». Он принес с собой более гуманистические и универсалистские принципы интерпретации Торы. С позиций Шаммая, сущность Торы – в ее букве, деталях; если вы не разобрались досконально в подробностях, вся система лишается смысла. С позиций же Хилаля, существо Торы – в ее духе: если вы правильно уловили дух, то детали сами встанут на место. Предания сохранили воспоминания о противоположности между гневом и педантизмом Шаммая и гуманностью и терпимостью Хилаля; при этом лучше всего запомнилось стремление Хилаля сделать так, чтобы служить закону могли равно все евреи и обращенные. Одному язычнику, который сказал, что станет евреем, если ему сумеют объяснить Тору, пока он стоит на одной ноге, Хилаль, как утверждают, ответил: «Не делай своему соседу того, что тебе самому ненавистно – вот тебе и вся Тора. Все остальное – это комментарии, иди и изучай их».
