Популярная история евреев - страница 154

Даниэлю Родригесу возможность создания нового порта Спалато (Сплит) как элемента новой политики, заметную роль в которой играли евреи и которая заключалась в том, чтобы сделать балканские реки торговыми путями. Герцог Тосканский даровал хартию евреям Ливорно. Герцог Савойский содействовал созданию еврейских поселений в Ницце и Турине. Французские короли своими письмами гарантировали покровительство еврейским купцам. Генрих IV даже играл в карты с неким Маноэлем де Пиментель, которого называл «королем игроков». В Амстердаме кальвинистские власти перестали интересоваться религиозными взглядами прибывавших на жительство марранос (с 1590-х годов – сефардов, а с 1620 – ашкенази). Евреи отправляли свои религиозные службы поначалу в частном порядке. С 1616 года у них существовала школа по изучению Торы, с 1620-х годов они стали печатать свои книги. С точки зрения голландцев, они были полезным и благовоспитанным дополнением к торговому сообществу. Во Франкфурте община стала настолько процветающей, что в 1 562 1582 и 1603 годах там проводился всеобщий раввинистский синод.

Немецкоязычные города и княжества, изгонявшие евреев в начале века, стали вновь принимать их. Представитель династии Габсбургов император Максимилиан II позволил евреям вернуться в Богемию, а его преемник, Рудольф II, даровал им хартию о привилегиях. Была восстановлена старинная еврейская община в Вене; в Праге, где находился двор Рудольфа II, к концу столетия проживало 3000 евреев. Знаменитые учителя-раввины вроде магарала Ефраима Соломона бен Аарона из Люнчица или Исайи бен Авраама га-Леви Горовица жили в еврейском квартале рядом с такими королями торговли, как Яков Бассефи фон Тройенберг, Мордекай Зема Коэн или Маркус Майзель. У Рудольфа в его дворце была известная беседа с магаралом; он покровительствовал одаренным евреям всякого рода – от астрономов до ювелиров. Но самыми ценными он считал евреев-финансистов и сделал Майзеля своим первым «придворным евреем». Этот персонаж «придворного еврея»-финансиста доминировал в финансовых ведомствах Центральной Европы в течение 150 лет и сохранял определенное значение вплоть до 1914 года.

Великая сила евреев состояла в их способности быстро извлекать выгоду из новых возможностей, чувствовать возникновение беспрецедентной ситуации при ее появлении и разрабатывать методы, позволяющие к ней приспособиться. Христиане долго учились справляться с обычными финансовыми проблемами, но были консервативны и медленно реагировали на новые обстоятельства. К концу XVI века главным из этих новых обстоятельств стал рост масштабов войн и военных расходов. Майзель снабжал Рудольфа, видного коллекционера, произведениями искусства и научными приборами, но главной его задачей было финансирование войны с Турцией. Взамен император разрешал ему займы не только под такой реальный залог, как драгоценности, но и под векселя и землю. Взаимоотношения между этими двумя людьми – умным благочестивым евреем и эгоистичным самовлюбленным Габсбургом – были неизбежно корыстны с обеих сторон. Когда Майзель скончался в 1601 году, оставив свыше полумиллиона флоринов, государство конфисковало эти средства под тем предлогом, что его сделки, несмотря на данное императором разрешение, были незаконными. Однако Майзель, несомненно предвидевший такую ситуацию, успел истратить значительные суммы на пражскую общину. Он построил синагогу, которой Рудольф даровал привилегии не пускать внутрь полицию и демонстрировать звезду Давида, а также освобождение от налогов; он организовал еврейское кладбище и основал больницу; он даже вымостил улицы в еврейском квартале. Он финансировал еврейские общины в Польше и делал взносы во всяческие еврейские фонды, в том числе находящиеся в Палестине. И несомненно правдива эпитафия на его надгробном камне, который сохранился в Праге: «Никто из современников не мог сравниться с ним в делах благотворительных». Фактически, он оплачивал эксплуатацию ведущих членов еврейской общины короной, но при условии, что последняя оберегает их от других хищников.