С другой стороны, иногда власть специально подчеркивала различие между евреями и неевреями. Комментарии к Второзаконию, написанные, возможно, раввином-националистом Акивой, прямо требуют, чтобы евреи брали с иностранцев процент. В XIV веке французский еврей Леви бен Гершон соглашался, что это совершенно необходимо, «ибо не следует помогать идолопоклонникам извлекать прибыль… но следует причинить возможно больше убытка, не выходя за пределы разрешенного»; ту же линию проводили и другие. Но наиболее распространенным обоснованием была ссылка на экономическую необходимость.
«Если мы сегодня позволяем взимать процент с неевреев, то это потому, что нет конца ярму и бремени, что навешивают на нас короли и министры, а то, что мы берем, – всего лишь минимум, необходимый для нашего существования. Как бы то ни было, мы обречены на жизнь среди других народов и не можем заработать себе на жизнь, не вступая с ними в денежные отношения. Поэтому не следует запрещать взимания процентов».
Этот аргумент был очень опасен, поскольку финансовый гнет на евреев был значителен в тех местах, где неприязнь к ним была особенно сильна; если же евреи пытались противостоять этому, давая займы под процент неевреям, то их непопулярность, а в итоге и гнет усиливались. Так евреи оказались в порочном круге. Христиане, исходя из библейских заветов, были категорически против ростовщичества, и с 1179 г. те, кто пытался им заниматься, отлучались от церкви. Но одновременно христиане нагрузили евреев тяжелейшим финансовым гнетом. Ответная реакция евреев состояла в том, что они проявили себя в том виде деловой активности, где по христианским законам для христиан существовала дискриминация. С тех пор они для всех прочно связывались с ненавистным ремеслом ростовщичества. Рабби Иосиф Колон, который хорошо знал Францию и Италию второй половины XV века, писал, что евреи обеих этих стран практически не знали ни одной профессии, кроме этой.
На арабско-мусульманских территориях, в число которых в раннем Средневековье входила большая часть Испании, вся Северная Африка и Ближний Восток к югу от Анатолии, условия существования евреев были, как правило, более легкими. Исламские законы по отношению к немусульманам основывались на договоренностях между Мухаммедом и еврейскими племенами в Хиджазе. Когда они отказались признать его в качестве пророка, он прибег к подходу, который называл джихад. В соответствии с этим подходом мир делится на дар аль-Ислам, мирную территорию Ислама, где правит закон, и дар аль-Гарб, «территорию войны», временно контролируемую немусульманами. Джихад есть необходимое и перманентное состояние войны против дар аль-Гарба, которое может прекратиться лишь тогда, когда весь мир подчинится Исламу. Мухаммед развязал джихад против евреев Медины, разгромил их, обезглавил на площади всех мужчин (кроме одного, который принял ислам) и разделил их женщин, детей, скот и имущество среди своих последователей. С другими еврейскими племенами он обошелся несколько мягче; вообще Мухаммед полагал, что Бог даровал ему абсолютную власть над неверными, подобно тому, как Яхве позволил Иисусу Навину поступать с ханаанскими городами так, как он сочтет нужным. Мухаммед, однако, считал политически целесообразным заключать с побежденными врагами договор (димма), согласно которому он даровал им жизнь и позволял и дальше обрабатывать землю в своем оазисе – при условии, что они будут отдавать ему половину урожая. Постепенно димма приняла более сложную форму, согласно которой побежденный, димми, получал право на жизнь, свою веру и защиту в обмен на специальные налоги в пользу правителя – харадж, или земельный налог, джизия, или подушный налог, торговые и транспортные пошлины, более высокие, чем у правоверной части населения, а также специальные налоги по усмотрению правителя. Более того, статус димми всегда был сопряжен с риском, поскольку димма просто откладывала на время естественное право завоевателя перебить покоренных и конфисковать их собственность; а посему ее можно было пересмотреть в одностороннем порядке, как только этого пожелает мусульманский правитель.
