– Я не знаю. Я готова внести за нее залог! – выпалила женщина.
– Это не я буду решать.
– Знаете, какая непростая судьба была у Лены? Да она…
– Это к психоаналитику, не ко мне, – прервал ее Станислав Андреевич.
– Вы очень грубый и бесчувственный человек! Я буду на вас жаловаться! – выпалила свидетельница. – Нет! Я попрошу заменить следователя!
Молотов встал со своего места, подошел к женщине, рывком поднял ее со стула и, развернув за плечи, вытолкнул за дверь. По его мнению, она должна была еще радоваться, что он не придал ей ускорение ногой.
– Что вы себе позволяете?! Хам! Безобразие! Переименовали милицию в полицию, а что толку?! Лучше бы от таких сотрудников избавились! Очистили бы ряды! – доносилось из-за двери.
А перед глазами Станислава Андреевича стояло лицо этой несносной Анжелики с большими ярко-синими глазами, которые смотрели на него с отчаянием и упрямством одновременно.
Из задумчивого состояния Молотова вывел телефонный звонок по внутренней линии. Он снял трубку.
– Да?
– Это полковник Губарев.
Станислав Андреевич закатил глаза: «Началось…»
– Здравия желаю.
– Где у меня заключение по делу о певице Раевской? Нашли того, кто на нее покушался?
– Работаем, – ответил Молотов.
– Плохо работаете. Жду отчет. Да… и у меня в кабинете одна гражданочка, свидетельница по делу, которое ты ведешь… Так вот, она утверждает, что ты очень грубо разговаривал с ней, постоянно оскорблял, не слушал.
– Извините, товарищ полковник, но мне пора! Я на срочное дело! – прервал его Станислав.
– Как это? Куда?! Немедленно ко мне в кабинет!
– Стреляют… – выдал под конец разговора загадочную фразу Станислав и, отключившись, покинул кабинет.
«Уволят? Ну и черт с ним! Надоело! Я и без них проживу!» – подумал он.
Со слабым полом Станиславу Андреевичу откровенно не везло, но все-таки в его жизни была одна женщина, с которой он умудрился как-то сосуществовать, пусть не всегда мирно, но все же… Этой женщиной была его сестра Анастасия.
Она была старше Молотова на двенадцать лет и в свое время заменила ему родителей. Хотя Станислава Андреевича до сих пор не покидало чувство, что Настя настолько вошла в роль мамы, что так из нее и не вышла.
Анастасия постоянно опекала брата, давала ему советы, воспитывала. Станислав по-разному реагировал на такую заботу – старался не обращать внимания, сердился, пытался доказать, что уже не маленький, но все было бесполезно. На этой почве брат с сестрой частенько ругались, но тем не менее держались по жизни вместе, потому что у них не было никого, кроме друг друга. Именно сестра неотлучно сидела у постели Молотова, когда, будучи в командировке в «горячей точке», он получил тяжелое ранение и долгое время находился между жизнью и смертью.
По образованию Анастасия была педагогом, но так как по ряду причин не могла работать «от звонка до звонка», трудилась в частном антикварном магазине-галерее по свободному графику. С хозяйкой галереи, особой весьма чувствительной и экзальтированной, они даже дружили. А окружающие недоумевали – что между ними могло быть общего?
На Анастасию Станислав Андреевич оформил и фирму по разработке программного обеспечения. Сам-то он не мог быть ее официальным владельцем, так как находился на государственной службе. А вот программы писал лично – по выходным, а иногда и по ночам, чем вызывал недовольство сестры. «Угробишь ты себя совсем!» – назидательно замечала она.
Сначала фирма приносила совсем незначительный доход, но со временем благодаря «сарафанному радио», которое является самой лучшей рекламой, у Станислава Андреевича появилось столько клиентов, что он едва справлялся. Все-таки основная служба занимала у него львиную долю времени.
Тогда Молотов снял небольшое помещение на первом этаже в своем же доме и нанял двух студентов старших курсов факультета информационных технологий. Те были рады получить значительную прибавку к скудной стипендии, да и отношения с руководителем фирмы, то есть со Станиславом Андреевичем, сложились прекрасные. В общем, все были довольны. Кроме полковника Губарева.
Начальник Молотова был не идиот и все прекрасно понимал. Однажды он вызвал Станислава Андреевича на доверительный разговор.
