– Да как вы смеете?! Вы думаете, что я сама?! – возмутилась мгновенно покрасневшая певица.
– Я не думаю, я это точно знаю, – спокойно ответил Станислав Андреевич. – И жду объяснений! Вы плохая актриса, по вам же видно, что вы лжете!
– Я буду на вас жаловаться, – только и смогла произнести Раевская.
– А вот это – пожалуйста! Сколько угодно! – Казалось, что Станислав Андреевич даже обрадовался. – Только давайте напишем вместе.
– Что напишем? – не поняла Анжелика.
– Жалобу на меня! Главное, включить туда фразу, что вы очень хотите, чтобы вашим делом занялся другой следователь! Хорошо? Так и напишем, что я совсем вас не устраиваю, что я козел, осел, кто угодно… Что вы не хотите меня больше видеть! – Молотов говорил очень убедительно, ведь перед ним замаячила реальная перспектива избавиться от этой ненормальной певички.
Анжелика смотрела на него широко распахнутыми глазами.
Станислав Андреевич ждал, что сейчас она разразится проклятиями и обвинениями в его адрес. Он готов был услышать ее жуткие вопли о том, что она его раскусила, что он всего лишь хочет избавиться от нее… Но вместо этого Анжелика накрылась одеялом с головой и тихо сказала:
– Уходите.
– Что?
– Просто уходите. Я не буду никому ничего говорить, чтобы вам не сделали хуже и чтобы никому другому не пришлось мучиться со мной. Уходите…
Станислав Андреевич выдохнул, встал и сделал несколько шагов к двери. Он не обладал музыкальным слухом, но этого и не требовалось… Молотов явно уловил, что Анжелика плачет.
«Нет… Только не это… Это удар ниже пояса… – подумал он. – Ну какой нормальный мужик сможет уйти от плачущей женщины?»
Вот и следователь замер на пороге. Вообще, ситуация была нелепейшая.
– Эй, – обратился он к сотрясающейся фигуре под белым одеялом. – Ну, ты там чего?
– Мы на «ты» с вами не переходили, – сквозь рыдания буркнула Анжелика.
– Извините… Это я так, по привычке. Так что вы там слезы льете? Успокойтесь! Ну сами подумайте, вы же создали опасную ситуацию… А если бы сосулька действительно упала кому-нибудь на голову? Это же непреднамеренное покушение на убийство, а то и, не дай бог, убийство. Затем, введение в заблуждение органов правопорядка, мелкая кража… Медицинские работники, вместо того чтобы помогать реально нуждающимся, занимаются вами. Им и невдомек, что это не инфекция никакая, а обычное расстройство…
– Умеете вы успокоить, – буркнула Анжелика.
– А я не успокаивать должен, а ловить преступников. А вместо этого вожусь вот с вами.
Внезапно Анжелика скинула с себя одеяло, вскочила с кровати и кинулась к следователю, вытянув вперед руки.
– Арестуйте меня! Пожалуйста!
– Ненормальная… – Молотов чертыхнулся. – Хоть бы прикрылась чем, стыдобище! – окинул он суровым взглядом ее фигуру в полупрозрачной рубашке и вышел из бокса.
– Самовлюбленная идиотка! – рявкнул Станислав Андреевич.
– Кто?! Я?! – оторопела свидетельница, которая проходила у Молотова по делу о краже в шляпном магазине и в данный момент сидела у него в кабинете, вызванная повесткой.
– Это я не вам! – ответил Станислав Андреевич, полностью погруженный в свои мысли.
– Да? – удивилась свидетельница, оглядываясь по сторонам и никого больше не видя. – Ну, так я и говорю, что моя подруга Лена совершенно не хотела красть эту дорогую шляпу. Она просто все время носит головные уборы, они у нее и дома висят в прихожей. Вот Лена машинально и взяла висевшую шляпу, – сказала свидетельница.
– Сумасшедшая певичка, – подытожил свои умозаключения Станислав Андреевич.
– Кто? Лена? Лена не певичка, она бухгалтер, – ответила свидетельница.
Молотов сфокусировал на ней свой взгляд.
– Какая Лена? Что вы мне голову морочите?
– Что значит – морочите? Вы же меня сами вызвали! Я за Лену заступаюсь! – удивилась женщина.
– Ах, да, – тряхнул головой следователь. – А ценник со шляпы она срезала потому, что он глазам мешал?
Свидетельница потупила глаза.
– Я не знаю. Наверное, и это произошло случайно. Задумалась она так, ну и…
– Конечно! Кто бы сомневался! Как же вы мне все, артистки, надоели!
– Да мы с Леной не артистки! Она бухгалтер, я…
– Да мне все равно! А то, что шляпа была самая дорогая, из кожи крокодила и с золотой брошью, ваша Лена, естественно, даже не догадывалась?! Две тысячи долларов.
