Доктор помедлил, словно оценивая уместность такого предложения, потом кивнул:
— Спасибо. Думаю, это займет одну-две минуты, никак не больше. Вот-вот прибудет полиция.
— Вы, вероятно, живете ближе отсюда, чем доктор Митчелл? — небрежно поинтересовался Роджер у доктора, пока тот шел к двери.
— Да. Мы оба живем в Уэстерфорде, но Фрэнк на том конце, а я на этом.
Роджер дождался, пока дверь закрылась. И устремился к кровати. Снова сняв одеяло, он какое-то мгновение стоял, глядя на тело Ины Стреттон. Она была все в том же наряде, даже бесформенная шляпа и та оставалась у нее на голове, и Роджер не заметил ни дырки, ни каких-либо пятен на ее одежде. Если это и было насилие, то насилие аккуратное. Очень любопытно, есть ли какие-нибудь синяки на теле, но узнать это пока что невозможно; усилием воли заставив себя спокойно рассмотреть ее лицо, Роджер там таковых не обнаружил. Кончиками пальцев он осторожно прощупал ее затылок, запустив ладонь под шляпу, но не нашел ни шишки, ни отека.
Взяв ее руки в свои, он принялся пристально, по очереди, рассматривать каждый ноготь.
Насколько он смог разглядеть без лупы, под ногтями ничего не было кроме нескольких крохотных волоконцев, по всей видимости, от веревки, на которой она висела, да чешуек кожи. На шее справа и слева, как Роджер и предполагал, виднелись длинные глубокие ссадины. Прежде чем потерять сознание, Ина Стреттон, по-видимому, отчаянно цеплялась за веревку, которая ее душила. Кожа на ее ладонях тоже была содрана.
Однако из этого отнюдь не следовало, что кожа под ногтями Ины непременно, попала туда с ее же собственной шеи. А что, если убийца не успел увернуться от этих когтей? Очень может быть, на лице или руке у кого-то из гостей есть свежая царапина?
Увы, Роджер не имел никакой возможности пуститься на поиски ответа на этот интереснейший вопрос до прибытия полиции, которая бы сменила его на вахте.
* 3 *
Седж-парк, имение Рональда Стреттона, находился примерно в трех милях от городка под названием Уэстерфорд. Констебль, дежуривший в полицейском участке, преодолел их на велосипеде. Он прибыл через тринадцать минут после звонка Рональда, — неплохие показатели, если учесть множество дел, которые приходится сделать полицейскому еще до выезда. Рональд, хорошо известный всем сотрудникам Уэстерфордской полиции и лично знавший многих из них, проводил констебля в спальню, где тот сразу же принялся задавать положенные вопросы.
И совершенно напрасно, подумал Роджер, выходя оттуда, ведь инспектор полиции задаст в точности те же вопросы, едва приедет — но так уж у них заведено.
Он в очередной раз отправился наверх.
Теперь большинство гостей собралось в большой комнате с винтовой лестницей — в той самой, где был устроен бар. Все страшно устали, так что беседа едва теплилась, то и дело прерываясь, однако об отдыхе никто даже не заикался. Рональд уже предупредил их, что полиция почти наверняка захочет допросить каждого. Кто стоя, кто упав в большое кожаное кресло, гости угрюмо смотрели на все еще тлеющие угли камина.
Появление Роджера породило вспышку интереса; доктор Чалмерс спросил, не приехал ли еще Фрэнк Митчелл.
— Нет, — ответил Роджер, — зато полиция уже тут. Констебль. Говорит, что инспектор прибудет минут через пять-десять.
Он огляделся. Царапины на лице ни у кого не заметно. Впрочем, он на это и не рассчитывал. И, заняв место у камина рядом с доктором Чалмерсом, заговорил, понизив голос:
— У вас есть какие-нибудь соображения, как давно она скончалась?
Доктор Чалмерс, недоуменно посмотрев на него, переспросил:
— Как давно?
— Ну да. Я просто хочу понять, она сделала это сразу же как покинула зал, или какое-то время еще раздумывала.
— А, понимаю. Видите ли, это трудно определить с точностью до минут сами знаете. Если исходить из температуры тела и некоторых других признаков, я бы сказал — с учетом температуры на улице, — что она умерла не менее двух часов тому назад.
— Двух часов, — задумчиво повторил Роджер. — Значит, она сделала это немедленно.
— По-моему, это не вызывает сомнений. Жена говорит, она устроила скандал сразу после моего отъезда на вызов?
