— Если ты думаешь, что причина их включения исключительно богатство — то ошибаешься, — интонации казначея айсберг позавидует, — по каждому я могу предоставить обоснование их опасности для страны и для нас.
Дина хохочет, как будто сказано что-то, действительно, что-то очень смешное.
— У тебя потрясающие задатки хомяка. Всё в нор… то есть, в казну. Жаль, у тебя Рэдд, хомячьего совсем ничего нет.
— Двух государственных казначеев было бы слишком много, — попытался сострить. Удачно, ибо Дина смеётся. Старшая, похоже, сегодня просто не с той ноги встала. Вот и пыхтит на всех, как пока не существующий здесь, паровоз.
— Мало, как раз! Очень мало! В десятке мест одновременно надо быть!
— Слегка не там жалуешься. Мне вот только один способ известен, как из одного человека двоих делать. Тебе он тоже известен. Хотя, я и допускаю, что из одного человека можно сделать его точную копию со всеми знаниями и умениями. Даже знаю, в теории, с чего начать. Только вот ни времени, ни желания нет. В десятке мест одновременно надо быть!
Поводья чуть не выпустив, качнулся в седле. Ещё немного и выпал бы из седла. Дина реально бьёт словами, выдавая то, чего в этом мире ну никак не могут знать, да и в нашем-то толком ещё не научились делать. Что же она ещё умеет?
— Что Рэндэрд, плохо? — во взгляде воительницы искренняя озабоченность.
— Нет. Голова ещё побаливает, да и перебрал я вчера.
— Ну да, перебрать ты перебрал знатно. Такое нёс… Даже я заслушалась.
— Что именно я говорил?
«Вот так попаданцы и палятся! Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!»
— Опять ничего не помнишь. Всё, как обычно… Например говорил, что на Луну попасть можно.
— Интересно, как?
— Если очень большую ракету построить. Причём, ступенчатую, и чтобы отгоревшие части отделялись в полёте. Топливо ещё гасить надо для полёта и обратного старта. Ещё говорил, что жить на Луне нельзя — дышать там нечем… Насчёт Луны-то я согласна, там атмосферы, как на Утренней Звезде, нет. Вот насчёт ракеты… Знаешь, как-нибудь посчитаю, сколько топлива надо, чтобы туда долететь. Сказанёшь ты по-пьяни иногда — другой на трезвую голову такого не придумает. И ведь не глупость какую-нибудь.
Она и про атмосферу на здешнем аналоге Венеры знает! Не говоря уж про то, что я за расчёт ракеты не возьмусь.
— Ты ещё предлагал собаку на ракете запустить. Сначала одну, потом двух, а потом уже всех, — елейным голоском продолжает Кэретта, — вот уж не пойму, что тебе эти животные сделали, вроде раньше ты к ним терпимее был.
Дина сгибается в седле от хохота.
— А он как был, так и остался! Ты ушла уже, когда он сказал: «Не, с собаками так нельзя. Лучше кошек запускать будем. Они легче!» Ещё рассказывал, как какие-то лягушатники кота для полёта на ракете учили. Хорошо учили! Умный котяра перед самым полётом удрал. Запускатели не растерялись — на ближайшей мусорной куче поймали кошку похожей расцветки. Её и запустили. Слетала ничуть не хуже…
Много слов. Все с забора! Я им ещё и про начало французской космической программы разболтал!
— Вот уж не знала, что байку про меня так переделают, и она в этаком виде вернётся!
— Какую байку?
— Ха! Ты что, забыл? Вместе же шар с той кошкой запускали.
— Какой шар?
— Обыкновенный. Бумажный. Воздушный. Ну, тебе по мозгам и настучали!!! Сам же потом со мной порывался лететь!
— Когда!?
Будь стенка в поле зрения, я бы уже о неё головой бился.
— Тогда! — передразнивает Дина, — Я же тебя только потому не взяла, что боялась шар перегрузить. В тебе же и без доспехов веса, наверное, на две с половиной меня.
Всё! Терять уже нечего!
— И как ощущения от полёта?
Дина снова в седле корчится. Кошу глазом на Кэретту. Недавняя угрюмость с лица пропала. Сидит, вполне добродушно улыбается. Кажется, хочет сказать что-то вроде: «Как мне надоело быть единственным взрослым человеком среди Еггтов!»
— И это забыл… Ладно, как с делами полегче станет, я твоей головой всерьёз займусь. Подумаю, чем надо стукнуть, или где просверлить, чтобы память вернулась. Да не волнуйся ты так, я трепанацию черепа делать умею. Никто не помер.
— Пока не помер! — не удерживается от подколки Кэретта.
