— Так что прикажете делать? Мне вместо вас взяться за командование авиацией? А я вообще ничего в этом не понимаю. И товарищ Жуков в этом мало понимает. Короче сделаем так. Вы едете к себе и в меру сил продолжаете командовать с учетом того, что сказал товарищ Жуков. Истребителей, насколько мне известно, у вас пока хватает. Тем временем я постараюсь поговорить, чтобы вас заменили. Полком-то вы командовать сможете?
— Полком смогу. А кто вы такая, чтобы давать такие обещания?
— Я порученец товарища Берия, временно прикомандирована к товарищу Жукову. Так вы как? Пришли в себя?
— Пришел. Спасибо, лейтенант. Пожалуй, пойду.
— Идите, товарищ генерал, только фляжку верните. Это имущество товарища Жукова. И знаете, мы все сейчас заново учимся воевать, так как раньше воевали совсем по-другому. И если не научимся, то погибнем.
Копец отдал мне фляжку и уже твердым шагом двинулся на выход. А я с фляжкой вернулась к Жукову и передала ему наш разговор, добавив, что готова сама доложить обо всем товарищу Берия. Жуков подумал минуту и сказал, что попробует сам решить этот вопрос. Мои действия одобрил.
Через пару дней товарищ Жуков где-то нашел для Копца хорошего заместителя, и потери заметно снизились, хотя и оставались слишком большими. Один раз Копец не выдержал, и сам полетел в сопровождении. Во время воздушного боя сбил один самолет, а в своем привез двадцать три пробоины. Жуков его за это обматерил по телефону, а я не удержалась и потихоньку от Жукова позвонила и поздравила Копца с открытием счета в этой войне. Копец, кажется, был очень доволен моим звонком.
------
В РИ только за первый день войны Западный округ потерял примерно 740 самолетов, из которых 528 не взлетели и были сожжены прямо на аэродромах. После катастрофических потерь авиации Западного округа в первый день войны командующий авиацией Западного округа Герой Советского Союза генерал И. Копец 23 июня застрелился.
С Копца и нашей авиации мои воспоминания переключились совсем на другое. Мне вдруг в голову пришла вообще идиотская мысль, что как раз сегодня мой день рождения. Нет, вообще-то я родилась в конце августа, но с учетом того, что я перенеслась назад не только без малого на семь десятков лет, но и еще на пару месяцев, то как раз сегодня мне исполнилось двадцать биологических лет. Обычно в день рождения мама пекла вкусный пирог, а папа шел на рынок и выбирал большой и сладкий арбуз килограмм на 15. К нам на дачу приезжали родственники и мои друзья. По мере прибытия все подключались к настольному теннису и к старинным играм вроде крикета и "серсо", причем играли и взрослые и мы. А к обеду, когда все уже были в сборе, на террасе накрывался большой раздвижной стол, и начиналось торжество. Эх, славное было время, которое я не умела ценить. А теперь вот в качестве подарка могу получить только несколько осколков разной формы и пару фингалов от летящих в разные стороны камней.
Плюнув на эти воспоминания, я переключилась на современные проблемы. Сдаем Минск. И ведь вины нашего Западного фронта в этом практически нет. Менее, чем через час, после начала артобстрела и первого авианалета наши войска уже вступили в бои. Мосты взорвали почти все. Если не ошибаюсь, то немцы смогли захватить в целости и сохранности только один мост. Но они, заразы, очень быстро сумели навести понтонные переправы — все-таки двухлетний опыт боевых действий что-то значит. А потом повалила такая масса войск, что нам все время приходилось пятиться. И это были еще цветочки. Наш округ, а точнее, теперь уже фронт первый удар кое-как выдержал, да и сейчас с трудом, но еще держится. А вот в Прибалтике наши просто провалились. Там после двух дней боев немцы захватили Вильнюс и далее пошли, как по широкой магистрали. Почему там так опростоволосились наши армии, пока никто не знает, но оценка Жукова о ширине прорыва очень похожа на правду. А сил и, что главное, транспортных средств для нанесения ударов с фланга, по словам товарища Жукова у нас просто нет, поэтому нанести мощный отвлекающий удар во фланг немецкой группировке мы не можем. Вот и приходится медленно, но верно отступать. Единственный небольшой плюс пока лишь в том, что немцы постепенно растягивают свои коммуникации. А с учетом того, что железнодорожные пути мы тоже успели как следует повредить, скорость их продвижения вглубь страны скоро должна замедлиться. И на Юго-Западном фронте у них тоже не все гладко. Так что шансы на то, что мы сумеем как следует затормозить продвижение немцев, все-таки есть.
